бы они ни назывались и к какой бы секте ни принадлежали, и их приверженцев, защитников и покровителей, а равно и тех, кто книги их, заключающие ереси и трактующие о религии, без позволения нашей апостольской власти читает или имеет, или печатает, или защищает». Со времен папы Юлия II предписано было, чтобы эта булла Caenae Domini по крайней мере раз в год торжественно возглашалась всеми епископами, а со времен Григория XIII все священники и духовники должны были владеть списком или оттиском буллы и прилежно изучать ее. Торжественное ежегодное провозглашение буллы в XVI в., кроме Италии, имело место в очень немногих странах; эта булла провозглашалась, также как и в Риме, в кафедральных церквах, в Великий четверг. Интересны взгляды католических казуистов относительно запрещения книг, находящегося в булле Caenae Domini; эти взгляды собраны Феррарисом. Казуисты рассуждали: чтобы навлечь на себя анафематствование, объявленное буллой за чтение книг, нужно: 1) чтобы книга была сочинена непременно еретиком, а не человеком некрещеным или католиком, по неосторожности или невежеству впадающим в ересь; 2) книга должна содержать ересь и говорить о религии; 3) читатель должен знать, что книга написана еретиком или трактует о религии; 4) он должен читать книгу без разрешения апостольского престола; 5) он должен прочесть из нее столь много, чтобы это вменилось ему в смертный грех. Но сколько именно нужно прочесть из запрещенной книги, чтобы впасть в смертный грех, относительно этого казуисты держались неодинаковых взглядов. Феррарис находит слишком строгим мнение Толета, что для этого достаточно прочесть две строчки, а мнение Саншеза, что для этого нужно прочесть столько, чтобы из прочитанного можно было сделать книгу, тот же Феррарис находит слишком снисходительным. Некоторые казуисты думали, что подпадает анафеме всякий, кто прочтет одну страницу из запрещенного сочинения. Сам Феррарис отказывается высказать взгляд, который бы служил общим правилом, однако выражает ту мысль, что прочитать несколько строк, содержащих ереси, хуже, чем целый ряд страниц, которые не заключают в себе ничего еретического (!). Другие казуисты приходят к другим выводам. Иезуит Гретцер думает: так как булла говорит только о чтении еретических книг, то не навлекает на себя анафемы тот, кто слушает другого человека, читающего запрещенную книгу, впрочем, в том случае, если он не сам заставил читать книгу этого человека; поэтому если кто заставит своего слугу читать запрещенную книгу и будет слушать, тот ничем не будет отличаться от того, кто собственными глазами станет читать подобную книгу. Казуист Альфонс Лигуори смотрит на этот последний случай более снисходительными глазами. Он высказывает тот взгляд, что не подпадает анафеме тот, кто прикажет другому (слуге) читать запрещенную книгу и станет слушать читаемое; таковой вообще не впадает в грех, как скоро чтением он не приносит себе вреда. Навлекает ли на себя анафему читающий при этом слуга, об этом казуист молчит.

Императорская и королевская власть в XVI в., со своей стороны, делает многое, чтобы содействовать осуществлению папских желаний относительно стеснения печатать вредные книги. Императорский Эдикт 1521 г., изданный для Германии в Вормсе, запрещает осужденные папой сочинения Лютера и все другие его сочинения на латинском, немецком или каком другом языке, или уже написанные им, или могущие быть написанными от него, как худые, подозрительные и обязанные своим происхождением явному и упорному еретику, запрещает их продавать, покупать, иметь, читать, списывать, печатать или защищать; эдикт приказывает князьям и начальникам везде рвать и сжигать их или же содействовать в этом апостольским нунциям и их комиссарам. Запрещение простиралось на сочинения Лютера и извлечения из них, будут ли они изданы анонимно или с каким-либо другим именем, а также на другие книги, листы, картины, которые противны православной вере, добрым нравам, обычаям католической Церкви, равно на хульные сочинения, которые направлялись против папы, прелатов, князей, университетов, факультетов и достойных лиц. В заключение, под угрозой изгнания определялось: впредь никто не должен печатать книг, хотя бы косвенно касающихся Библии или католической веры, без дозволения архиепископа или его наместника, или теологического факультета ближайшего университета, книги же, трактующие о всяких других предметах, а равно листки и картины запрещено было печатать и продавать без позволения епископа и его уполномоченного. Вормсский эдикт имел силу лишь в некоторых частях Германии, общего же применения его на практике не было. Перед временем созвания рейхстага в Аугсбурге 1530 г. некто Компежио вручил императору Карлу V записку, в которой рекомендовалось: Вормсский эдикт и буллы Льва X привести в исполнение везде, императорскими указами под угрозой наказаний повелеть, чтобы все появившиеся с самого начала возникновения лютеранской ереси книги, служащие к пользе ереси, были отобраны; все эти книги должны быть сожжены и печатание их вновь воспрещено; тем, кто укажет на владеющих подобными книгами, должна быть обещана награда, а также сохранение в тайне имен таковых лиц. Но Аугсбургский рейхстаг не принял подобных мер, он ограничился требованием, чтобы ни одна книга не появлялась в свет без обозначения типографа, какой печатал книгу, и места, где она напечатана. Укажем некоторые более выдающиеся факты, свидетельствующие о том, как и в каких странах Германии исполнялся Вормсский эдикт. Католический писатель тех времен Кохлей говорит: король Фердинанд и католические князья приказали отобрать Новый Завет, переведенный Лютером, и другие его сочинения; в некоторых местах приказание было исполнено и книги эти сожжены; император и католические князья старались о том, чтобы не было печатания и продажи лютеранских сочинений, но, замечает Кохлей, чиновники (magistratus et senatores), на которых возложено было смотрение за этим делом, не сочувствовали распоряжению, исполняли свои обязанности неохотно и небрежно. Книгопродавцы находили себе некоторую охрану в чиновниках, держали книги в скрытности и тайно продолжали иметь их, а потом продавали их с большими барышами. Кохлей жалуется, что типографы охотно и за свой счет печатали лютеранские сочинения, а католические сочинения печатали и неохотно, и редко принимая на себя издержки, и часто печатали очень плохо. Герцог Георг Саксонский опубликовал тотчас же Вормсский эдикт, а затем в 1523 и 1524 гг. старался усилить и увеличить его требования. Он не раз приказывал в лейпцигских книжных лавках отыскивать позорные лютеранские сочинения. В Брейсгау после публикации Вормсского эдикта приказано было обыскивать дома частных обывателей, а во Фрейбурге на площади рукой палача было сожжено 200 книг. В Вене теологический факультет решился запретить типографам и книгопродавцам, под угрозой отлучения, печатание и продажу подозрительных книг. Фердинанд I в марте 1523 г. запретил сочинения Лютера, Эколампадия и Цвингли и определил в 1528 г., чтобы типографы, печатающие, и книгопродавцы, продающие запрещенные сектантские книги, в пределах австрийского