Непреодолимое желание поцеловать ее возникает после того, как она подносит сигарету ко рту, и лишь немного ослабевает после того, как она заявляет, что я выгляжу знакомо. Я изо всех сил стараюсь проигнорировать комментарий, предпочитая наблюдать за тем, как эти пухлые красные губы обхватывают тонкую трубку. Действие навевает непристойные мысли о том, как эти очень красивые губы выглядели бы растянутыми вокруг плоти, которая толще и длиннее. Мысли о трепетании этих прелестных ресниц, ее прелестных глаз, устремленных на меня, звуке ее прелестных стонов, вибрирующих вокруг моего члена, когда я касаюсь задней части ее прелестного горла.

Милая, милая, милая. Боже, я бы с удовольствием выебал из нее всю ее милоту.

Поначалу я смиряюсь с этими чувствами. Как я уже говорил ранее, я не в настроении для светской беседы, а флирт — это всего лишь светская беседа. Это требует так много усилий и энергии — двух вещей, которых во мне нет. Но в выражении ее лица есть игривость, мягкость во взгляде и наглость в поведении, которые заставляют меня восхищаться… Что, если?

Что, если бы это было легко? Что, если я немного пофлиртую с ней, и она ответит взаимностью? Что, если я попрошу поцеловать ее, и она согласится? Более того, что, если я поцелую ее, и ей это понравится? Что, если я приглашу ее наверх, в свою постель, и она согласится?

Жить в неопределенности не в характере мужчин и женщин Морган. Оставлять вещи безрезультатными недопустимо. Наш жизненный девиз: «Худшее, что они могут сказать — это нет».

Пропустил сдачу задания? Сдай его позже. Худшее, что они могут сказать, — это «нет». Хочешь прибавку к жалованью? Спроси. Худшее, что они могут сказать, — это «нет». Хочешь поцеловать симпатичную девушку, делающую комментарии по поводу ее оральной фиксации и смотрящую на тебя так, будто ты — решение проблемы? Спроси. Худшее, что они могут сказать, — это «нет».

За исключением того, что я не из тех, кто «ебет их и оставляет». Обычно я не занимаюсь случайным сексом. Это не имеет ничего общего с отсутствием у меня желания заниматься этим, а все из-за того, как мало у меня времени — и какой я обычно последовательный моногамист, но сейчас это не имеет значения. Между тренировками, классами и реабилитацией у меня не хватает времени вздохнуть, не говоря уже о том, чтобы разведать обстановку и трахнуть кого-нибудь ради удовольствия. С тех пор как мои последние отношения закончились пару месяцев назад, я потратил всю свою дополнительную энергию на полное восстановление, возвращение к игровым кондициям и даже на замену своих выступлений, не оставляя мне времени на отношения.

Но эта девушка так великолепна, и я напряжен, мне нужно выпустить пар. Все, чего я хочу — это одну ночь блаженного облегчения от чего-то другого, кроме моих рук, и эта интригующая, привлекательная особа рядом со мной выглядит так, словно может снять с меня все напряжение до последней капли.

И это было все, что для этого потребовалось. И вот я здесь, возвышаюсь над этой девушкой, рост которой, по меньшей мере, 177–180 см, и мне любопытно, какой она будет на вкус.

Поэтому я спрашиваю, потому что она только что призналась, что у нее проблема с оральной фиксацией, и я уверен, что могу предложить некоторую помощь.

— Я подумываю о том, чтобы снова занять свой рот. Хочешь помочь? — шепчу я, располагая свои предплечья по обе стороны от нее, чтобы удержать свой вес. Выпуклости ее грудей касаются моей груди каждый раз, когда она выдыхает, ее губы кривятся в едва скрываемой улыбке.

Блять. Я хочу ее, и если она скажет, что не хочет заниматься сексом сегодня вечером, я буду уважать ее решение, даже если часть меня может умереть.

— Определенно, — отвечает она. Ее глаза мерцают, тон хриплый, и она тянется ко мне, притягивая меня к себе.

В этот момент я уверен, что принял лучшее решение в своей жизни, обратившись к этой странной девушке. И после комплимента ее нетерпеливому поведению я, наконец, удовлетворяю нас обоих и целую ее.

Сначала это мягкое прикосновение. Это предназначено для того, чтобы узнать насколько она промокла, оценить ее инстинкты, но она реагирует немедленно, приоткрывая губы и наклоняя голову, чтобы найти лучший ракурс.

Робкое прикосновение ее языка — это все, что мне нужно, чтобы решиться на это. Моя рука перемещается, чтобы схватить ее за шею сбоку, моя ладонь прижата к пульсу на ее яремной вене. Вытянув большой палец, я глажу ее по щеке и подбородку, касаясь наших соединенных губ. Я отстраняюсь на самое короткое мгновение, наклоняя голову так, как она подразумевала ранее. Снова захватывая ее рот в нежном поцелуе, я отстраняюсь, прежде чем снова поцеловать. Я делаю это снова и снова, пока ее дыхание не учащается, а ее руки не скользят по всей длине моих рук, чтобы опуститься мне на плечи. Ее спина изгибается, и она глубже прижимается ко мне, потираясь о мой пах.

Да.

Ее рот открывается, когда мой опускается для еще одного мимолетного поцелуя, ее нетерпение очевидно по тому, как ее пальцы впиваются в мою кожу головы, требуя контроля надо мной. Я не могу сдержать тихий смешок, урчащий в моей груди, когда я захватываю ее нижнюю губу, посасывая и проводя по ней зубами в кропотливом темпе, позволяя кончику моего языка скользить по поверхности. Звук одобрения проносится сквозь нее, и ее хватка на моих волосах усиливается. Было бы больно, если бы моя мазохистская задница не находила это чертовски горячим.

— Тебе нравится дразнить, не так ли? — спрашивает она. Я заставляю себя поцеловать ее в подбородок, моя рука на ее подбородке, чтобы направлять наклон ее головы и дать мне больше места. Моя другая рука опускается ниже, чтобы провести по ее ключице. Я улыбаюсь, прижимаясь к ее коже, и немного откидываюсь назад.

— Дразнить? Я? — Я качаю головой и надуваю губы. — Никогда. Я просто, — я наклоняюсь, чтобы запечатлеть мягкий поцелуй на ее надбровной впадине, — дотошный.

Она сопровождает свой одобрительный гул фырканьем.

— Дотошный. Звучит излишне.

— Это очень необходимо. — Я посасываю внутреннюю поверхность под ее подбородком, наслаждаясь ее вкусом.

— Для тебя, может быть, но мне легко заскучать.

Я ахаю, выражение моего лица внезапно становится серьезным.

— Ну, этого у нас быть не может. — Теперь я действительно, блять, целую ее.

Для меня поцелуй — это не только то, что ты делаешь своим