После того случая за ним увязалось несколько дворян, которые следовали за ним по пятам и служили ему, своего рода, вассалами. Но тем не менее, каждый из них был одарён в магии и отличался физически. И именно поэтому Идена в МИМе считали одной из восходящих звёзд всего Агнессэ и, возможно, следующим Королевским Магистром.

К Рафу он цеплялся из-за его происхождения: как по национальности, так и по статусу. Увы, но в королевстве сенаторов считали такими же простолюдинами, как и торговцев. Изначально, конечно, он цеплялся к другим простолюдинам, вроде Бериса, но Раф оказался целью посолиднее. Он был и неодарённым магией студентом, и иностранцем, и «простолюдином». Идеальная мишень для аристократии.

Иден Дало был немногим старше Рафа, но выглядел уже на все тридцать: высокий темноволосый мужчина среднего телосложения с изящно постриженной тёмной бородой, суровыми серо-голубыми глазами, в которых читалось знание превосходства его обладателя.

Зачастую на нём можно было увидеть белый камзол со знаком солнца – символом Церкви Света, означавший поддержку с их стороны, и шёлковые перчатки, которые он не имел привычки снимать. Даже в тёплую погоду. И сейчас Иден тоже решил не изменять своим привычкам.

– Господин Дало, – поприветствовал Рафаэль своего недруга. В плане магии он точно был сильнейшим среди своего курса боевых магов, и драться с ним было настоящим самоубийством. – Вы меня, полагаю, искали по какому-то делу?

Дало кивнул. Затем он щёлкнул пальцами, и к дубу вышло три здоровяка во фраках. У Рафаэля засосало под ложечкой, что могло означать лишь одно – неприятности. Ухмылки молодых дворян выглядели далеко не доброжелательными. А значит, сейчас ему оставалось только быть битым…

Микульев неоднократно сталкивался с подобным отношением на протяжении последних двух месяцев. Вариантов каждый раз ему давалось всего два: или откупиться от этих разбойников, или получить по лицу. Каждый раз Рафаэлю приходилось откупаться, ведь он не был силён ни в магии, ни физически. Правда, в последнее время откупаться приходилось серьёзно: суммы начали достигать двух золотых монет, что было довольно много, ведь на такие деньги можно было есть трижды в день на протяжении месяца, если не двух. Впрочем, цены «крыши» росли постоянно, будто она хотела нарочно выжать из несчастного всё, чтобы после его избить.

– Эти господа просили устроить встречу, – пояснил равнодушно Иден, развернувшись на каблуках. Зашагав спокойным шагом прочь, он добавил: – Дальше уже всё за вами.

Именно эта черта в Идене больше всего заставляла Рафаэля задумываться над поведением этого человека. С одной стороны, он лично никогда не лез к парнишке, а с другой это совершалось во имя его…

– Ты знаешь наши законы, простолюдин, – мерзко хихикая сказал один из здоровяков. – Отдашь нам пять золотых, и мы тебя в обиду не дадим!

Рафаэль обречённо закатил глаза назад. У него осталось всего три золотых и семнадцать серебряных после оплаты комнаты. А значит, скорее всего придётся как-то пытаться отбиться… потому как эти верзилы требовали только деньги. И даже малейшее возражение влекло за собой насилие.

– А если у меня сейчас нет такой суммы? – поинтересовался Рафаэль, искренне надеясь на то, что ему удастся договориться.

Однако, ему не повезло.

Верзила, нисколько не колеблясь, резко выкинул руку вперёд, попав своим огромным кулаком в левый глаз парнишки. От удара у Микульева поплыло перед глазами, а ноги и вовсе подкосились. Из его сумки посыпались все его книги с тетрадями. И, увы, эта судьба не обошла и его кошелёк.

Второй верзила взял Микульева за шкирку и насильно поднял его над землёй. Третий и первый поспешили обыскать всё содержимое обронённой сумки. Однако, ничего, кроме шоколадки и кошелька с последними деньгами, те лишь ехидно переглянулись.

– Не хватает, республиканец! – Первый весело похлопал несчастного по плечу. – Придётся тебе, значит, без защиты жить…

– Но… больше у меня нет! – проскрипел Микульев, чувствуя, как веки его левого глаза стремительно опухают. И судя по горящей боли вокруг глаза, фингала было уже не избежать…

– Тем хуже для тебя! – проблеял третий здоровяк. – Ну-ка Ален, подними его повыше! Я хочу отработать удар левой!

Но ударить он так и не успел. Внезапный порыв ветра был настолько сильным, что опрокинул всех, кто стоял около дуба. Почувствовав внезапную свободу, Микульев быстро встал, и рванул со всех ног к ближайшему учебному корпусу. Авось какой мимо проходящий преподаватель защитит его от этих оболтусов.

Но выбежав на дорогу, проходившей мимо тех кустов, где была встреча с Дало, Рафаэль мог лишь поддаться своим подкошенным ногам. Учебный корпус для занятий по магии трещал по швам: по стенам бежали трещины, все оконные стёкла вылетели, и ученики в панике вылезали через них, будто там появилась настоящая мантикора. Но из здания не было не видно пламени, или слышно рыка этого чудовища…

Микульев не мог пошевелиться от изумления. Здоровяки, что выскочили за ним, хотели было продолжить процесс «раскулачивания», но увидев происходящее, тут же растеряли всю свою смелость и задор, и бросились обратно в кусты. Будто бы там можно было спрятаться от того, что вот-вот должно было появиться.

– Ч-что происходит?! – крикнул Рафаэль, будто желая услышать ответ хоть от кого-то. Но мимо пробегающие ученики игнорировали не только его слова, но и его существование, то и дело толкая его, пробегая мимо. Почувствовав первый толчок, Микульев быстро сгруппировался, предчувствуя, что толпа может запросто его раздавить.

Тут несколько учеников с дикими криками пробежались чуть ли не по самому парнишке, несколько раз сильно его пнув. Не в силах противостоять этой волне набегающих людей, Рафаэль покатился кубарем перед ними, едва сдерживаясь, чтобы самому не закричать. Только не от ужаса перед чем-то непонятным, а потому что ему было до ужаса больно.

В реальности прошло всего несколько мгновений, но для Рафа это топтание длилось чуть ли не вечность. И прервалось оно благодаря тому, отчего бежали несчастные студенты.

Очередной мощный порыв ветра сбил всех бегущих с ног и снёс несколько деревьев. По голове Микульева прилетел небольшой камень, ударив его прямо в бровь над левым глазом. Тот уже опух, а теперь заболел ещё сильнее, даже несмотря на то, что удар пришёлся не по глазу. Парень тихо заскрипел, едва сдерживая своё желание крикнуть. Ведь что бы там ни происходило, от него явно было очень трудно спастись.

Рядом с парнем упало дерево, придавив его