Учёба в политехническом институте давалась легко, жила она на стипендию и на то, что зарабатывала шитьём и вязанием, спасибо матери, научила. Вообще её позиция до сих пор была неясна. Красавица и умница, не лишённая талантов, мама бы уж точно не пропала, тем обиднее было, что так и не решилась.

Ради чего терпела мужа-изверга? Неужто было так важно оставаться замужем, или пусть плохой, но свой? Все эти вопросы появятся немного позже, когда дочь повзрослеет, но ответов она так и не получила, а потом перестала спрашивать.

Домой старалась приезжать редко, отец всегда встречал её с неизменным ехидством и расплывался в улыбке, наслаждаясь ситуацией. Останавливаясь у двери, он смотрел, как она разувается, не забыв поприветствовать:

— Ну, здравствуй, блудная дочь, явилась?

— Как видишь.

— Что, плохо без родителей?

— Я приехала не к тебе, а к маме.

— Знаю, за каким лядом ты притащилась, поди продукты закончились, а может мои проклятые деньги понадобились? Помню, как ты орала в последний свой визит.

— Мне ничего не нужно, я и сама справляюсь.

— Смотри, узнаю, чем промышляешь, за волосы домой притащу.

— Попробуй только, я тебе не мама, сразу заявление в полицию напишу.

— Вырастил змеючку на свою голову. Ты буркалы-то спрячь, нечего на меня волком смотреть, а то плёткой так отхожу, что присесть не сможешь.

Тем не менее, мужчина не решался прибегнуть к давно испытанному способу усмирения взрослой дочери, хоть и грозился отстегать её, как в детстве. Пусть себе дерзит, лишь бы не залетела от какого-нибудь молодца, а то позору не оберёшься, ведь все, кому не лень, будут тыкать в него пальцем.

Зато себе он позволял многое, в том числе и замутить с молодой соседкой, необременённой моралью. Уж больно та была охоча до постельных радостей, так и липла к нему при встрече. Зачем далеко ходить, если можно зайти в дверь напротив и получить всё, в чём отказывала законная жена?

В своё время Илья всё равно получал своё, отыгрываясь за прошлые унижения. Правда, пока был жив отец Лидии, приходилось сдерживать свои порывы, ведь тому ничего не стоило поставить крест на его карьере.

После смерти высокопоставленного тестя, наступило раздолье. Вот тогда-то и припомнил всё, вплоть до того, что жена досталась ему не девочкой, зато не подпускала к себе до свадьбы, а потом оказалось, что просто нос от него воротила.

Думал, вот свезло, так свезло, мало того, что будущие родственнички со связями, так ещё и невеста чиста и невинна. Разочарование новоиспечённого мужа, после первой брачной ночи, было огромным, но не отыгрывать же назад?

— И кто он? — глухо спросил у обманщицы.

— Не всё ли равно?

— Было бы всё равно, не спрашивал бы.

— Зачем тебе об этом знать? Что это изменит?

— Могла бы и предупредить, что не девственница.

— А разве тебя бы это остановило? Ты вон каким козликом прыгал возле моего отца, если б можно было, прямо на нём бы и женился.

— Дура, ты что такое говоришь?

— Если тебя что-то не устраивает, можешь подать на развод.

— Ну уж нет, хрен ты угадала, каждую ночь буду тебя пользовать, поняла? А узнаю, что видишься со своим хахалем, голову сверну обоим.

— Не волнуйся, буду тебе верной, до гроба.

Вот так и прожили жизнь, вот уж почти двадцать лет вместе. На измены мужа, Лидия закрывала глаза, по той причине, что ей было всё равно, она как будто за что-то себя наказывала, окончательно смирившись с несчастливой судьбой.

Глава 4

Больше всего на свете Иришке было обидно, что мать, закрывая глаза на все странности мужа, совершенно не брала в расчёт её, свою родную дочку. Ну, ладно бы была приёмная, тогда бы даже вопросов не возникало, она просто смирилась бы с тем, что чужая для обоих родителей и всё на этом.

Но ведь нет, внешне она, слава Богу, пошла в мамину породу, об этом твердили на каждом углу. Мол, ах, какая красавица растёт, вся в мать, точёная фигура, правильной формы нос, высокие скулы, брови вразлёт, алебастровая кожа, тёмные глаза и волосы, средней полноты, губы. В общем, всё при ней.

Да за такую внешность некоторые актрисы продали бы душу дьяволу. Кстати, с папашей вообще не было ничего общего, ни малейшей черты, ни в лице, ни в характере. В мире нет других столь непохожих друг на друга, людей.

Бабка и дед по отцовой линии были довольно прижимистыми людьми, впрочем, как и их дети, включая старшего, Илью. Тот был скуп не только на деньги, но и на эмоции. Он даже дочь бил абсолютно бесстрастно, как будто делал это исключительно ради неё самой.

Так почему же Лидия обрекла свою кровиночку на муки, заставляя расти в такой нездоровой обстановке? Была ли в этом какая-то тайна или просто обычное равнодушие забитой женщины, терпящей деспотичную натуру властного мужа?

То, что жена брюхата, да ещё и не от него, Молчанов понял практически сразу и ещё больше её возненавидел. Одно дело, выйти замуж, будучи испорченной девкой, и, совсем другое, быть беременной не от мужа.

— Что, токсикоз замучил? — ехидно поинтересовался он, примерно через три дня, после свадьбы, застав Лиду, склонившуюся над унитазом.

— Наверное съела что-то не то.

— Ага, порцию отборных живчиков ты съела. Что планируешь делать? Сама скажешь отцу о залёте или мне ему сообщить?

— Господи, ты о чём вообще?

— О том самом, не прикидывайся дурочкой. Что, решила повесить на меня своего ублюдка? Нехило твой любовничек устроился, поимел тебя и в кусты? А сама говорила, что будешь верной женой.

— Илюш, я честно тебе говорю, у меня с ним только один раз было, на этом всё.

— Ишь, как заговорила, Илюша. В общем так, от ребёнка избавься, поняла меня?

— Если отец узнает, он убьёт нас обоих.

— В смысле,