Шрифт:
Закладка:
Живых задавили сразу. Всех. На всех, похоже, были печати, но это становилось неважно. Мертвецы могут сражаться, но не могут соображать. Главное, чтобы все они остались здесь. Чтобы слухи о бунте остались в этой деревне, похороненные, если надо, по кускам, вместе с ошметками мертвых тел.
На рожон крестьяне не лезли. Тыкали вилами издалека, и даже те из мертвяков, что шевелились поживее остальных, ничего не могли сделать. Натыкались на вилы, тут же кто-то насаживал их еще на одни, и даже огромной силы, полученной мертвецами от некроманта, им не хватало, чтобы приблизиться к крестьянам на расстояние удара. Одного за другим мертвецов валили на землю, а потом, как учили своих новых рекрутов Дормуд и Вар, топорами отрубали головы.
Все кончилось за четверть часа. Засада оказалась подготовлена идеально. Из крестьян – один остался без пальца, еще один – без глаза и со шрамом через все лицо. Похоже, что он этому был даже рад. Знал, что будет что вспомнить.
А Сингар, совершенно неожиданно, получил в свое войско почти сотню здоровых мужчин, готовых за свое освобождение идти с ним до конца. Барону показалось, что он все же недооценивал любовь своих подданных. Более того, теперь у него были и мечи, и даже доспехи, пусть и далеко не для всех.
Костер разожгли ночью, в глубокой ложбине. К утру от сборщиков подати, их телег и одежды остался лишь прах, погребенный в свежей могиле на глубине оврага. Никаких следов.
Сингар не собирался воевать как рыцарь. Он им никогда и не был. Замок принадлежал его роду, и он просто намеревался забрать его обратно. Не оставив никого из захватчиков в живых. Просто из соображений безопасности.
Тайный ход, ведущий в его замок, позволял не устраивать рыцарские забавы под невысокими, но все же существующими крепостными стенами. Это могло затянуться, а любая задержка могла привести к тому, что кто-то сбежит, кто-то успеет ускользнуть, несмотря ни на что.
Дормуд расставлял крестьян вокруг замка, готовясь к возможному прорыву, а Сингар, взяв с собой полсотни наиболее шустрых из поданных, уже пробирался по заросшему корнями деревьев лазу. Их остановил бы и ребенок, но для этого надо было знать о существовании маленькой семейной тайны рода Сингара.
Они вошли прямо внутрь покоев, прокрались в кладовую, примыкающую к кухне.
Сингар остался в ней, одного за другим выпуская вооруженных крестьян, хлопая каждого по плечу и напоминая:
- Не жалеть никого. Если это слуги, пусть выходят за ворота, если вы не уверены, кто это – оглушите. Если это враги – убивайте. Держитесь по пятеро. От мертвяков можете убегать, с ними разберемся в конце.
Скользкий услышал шум, когда прохаживался по внутреннему двору замка. Было непонятно, что происходит, но ведь он не получил бы своего прозвища, если бы не умел быстро соображать. Поэтому Сколький начал действовать раньше, чем его обнаружили.
Конечно, за столь короткий срок ему никогда бы не удалось обнаружить тайный ход древнего рода, которым воспользовался Сингар. Но у человека, привыкшего всю жизнь находиться в тени, всегда были подготовлены пути отхода.
Достаточно было одного взгляда с крепостной стены, чтобы понять, что через ворота ему путь заказан. Их уже обложили. Возможно, он все-таки перестарался с крестьянами. Надо было давить их не так быстро. Но кто знал, что у этих еще достанет мужества для бунта. После стольких то лет под властью некроманта.
На этот случай в одном тихом месте на стене у него была готова крепкая веревка, длины которой как раз хватало, чтобы безопасно спуститься. И исчезнуть. Раствориться, словно его никогда и не было в Сунаре. Где-то он ошибся, на этот бунт Скользкий никак не рассчитывал. Где-то что-то пошло не так, и вся его служба для некроманта, куча весьма паршивых поручений, которые помогли самозванцу удержаться на троне, все оказалось бездарно потраченным временем.
Ладно, монеты, зашитые в поясе, помогут ему неплохо устроиться в Поцероне. Пусть и не так шикарно, как он рассчитывал.
Крестьяне народ практичный.
Трое из них, вооруженных лишь вилами, стояли в таком месте, в котором Дормуд и подумать не мог, что кто-нибудь появится. Поставил их так, для порядку. Барон попросил не оставлять ни одной щели – вот он и исполнил.
Теперь эти трое спокойно дождались, когда беглец спустится со стены и подойдет поближе. Лишь в последний момент они выбрались из укрытия.
Скользкий что-то пытался говорить. Говорить он умел – красноречие являлось одним из его наиболее полезных навыков. Только вот эти трое еще недавно следили за своим свежеиспеченным хозяином сквозь прутья клетки, так что теперь не были склонны слушать даже самые красивые речи.
К тому же, крестьян вообще сложно переубедить, когда им что-то втемяшилось в голову. Перепахать поле до заката, встать до петухов, чтобы выгнать скот на пастбище, выкосить весь луг и собрать подсушенную траву до дождя. Все это требовало упрямства, по крайней мере.
Вилы очень хороши, когда надо остановить предателя. Навсегда.
А топор – для того, чтобы предатель не ожил, даже имея печать
