Попытка узнать дышит ли мужчина провалилась - различить какое-нибудь тихое дыхание Антон не смог, а для проверки методом зеркала не было самого зеркала* (* - Имеется ввиду метод, когда к губам человека подносится зеркало, тогда если человек дышит, оно начнёт запотевать, что легко различить.). Биение сердца тоже не ощущалось, но при этом тело было чуть-чуть, самую капельку тёплым. В чём же причина такой странной работы органов Антон не понимал, и в итоге сделал вывод, что исследуемый находится в том же состоянии, в котором совсем недавно пребывал и сам исследователь.

/ Какие в итоге у нас есть данные? Для вещей прошло много-много лет. А с людьми случилось нечто странное. Единственный мой выживший сосед находится в странной коме, или состоянии очень похожем на кому, возможно в анабиозе, который ещё и полностью останавливает работу органов, но при этом не иначе как чудом оставляет человека в живых. Возможно поэтому, что оставляет в живых чудом, два других соседа и не выжили… И поскольку ни от пощёчин, ни от тормошения мой подопытный не проснулся, выходит, что для пробуждения нужны какие-то особые условия, или на это влияет какой-то другой фактор, про который я не знаю. Или до которого сам я додуматься не могу. /

Значило ли это, что его собственное пробуждение либо большая удача самого парня, либо какое-то исключение Антон задумываться не стал - всё же он не учёный, а потому о подобном может лишь гадать. Но при этом он понял, что на пробуждение соседа, по крайней мере, скорое, рассчитывать не стоит.

/ Жаль, что он не очнулся, чтобы сейчас не происходило, вдвоём было бы гораздо проще, чем в одиночку. / - Мимоходом отметил Антон, ещё немного нахмурившись, хотя, казалось, дальше опускать брови было некуда. Эта была одна из его привычек, которую он не мог контролировать, но и избавиться от которой не получилось. По этой особенности знающие его люди легко могли понять, когда он чем-то недоволен. А чем-то недоволен он был часто.

Оставив тело в покое, Антон отошёл от кровати и ещё раз осмотрелся в поисках чего-либо. В глаза бросилось окно, и от собственной глупости захотелось в лучших традициях классики совершить «фейспалм».

/ Конечно же, с окна и надо было начинать! Какой же я порой идиот… /

Прекратив бессмысленное самобичевание, которым он занимался, чтобы успокоиться от увиденных скелетов, парень медленно и аккуратно, словно снаружи его мог кто-то, к примеру снайпер, ждать, подошёл к окну, чтобы исследовать обстановку снаружи, заполнив согласно плану « С. ООО. Д. » свою таблицу данных до конца. А посмотреть было на что.

Снаружи даже само небо выглядело недружелюбно - Солнце было скрыто за облаками, а свободная от паров воды синева была далеко не синей, нет. Сверху всё выглядело, как если бы за изумрудной волной шла сразу оранжевая или ржавая, позже растворившаяся прямо в небе. Откуда такие выводы? Просто небо настолько отдавало этой самой ржавчиной и оранжевой коричневатостью, что выглядело непривычно, грязно, немного мерзко и даже капельку противно, словно сам мир резко постарел или сгнил.

Улица же была похожа на готовую к съёмкам апокалипсиса площадку: дорога вся потрескалась и обвалилась, в одном месте даже разошлась, образовав небольшое, но глубокое ущелье. С машинами дело обстояло ещё хуже. Так как вырубились или умерли абсолютно все люди, а именно такой вывод из увиденного сделал Антон, то также абсолютно весь транспорт потерял управление, что спровоцировало множество одновременных аварий и разрушений. Аэрокары только дополнили эту картину разрухи, попадав сверху в случайных местах и придавив своим весом другие машины или врезавшись в здания, изредка после падения взорвавшись или загоревшись.

Но самым страшным были не обильные разрушения, а те самые повсеместные смерти. В трёх из четырёх случаев внутри машины находился скелет, а порой и не один. У большинства из них отсутствовало несколько костей, как если бы у них ещё при жизни не было одной или двух конечностей, а некоторые были разбросаны в радиусе пары метров, как если бы человек просто взорвался, что, конечно, было невозможно, но это бы описало многие странности.

Весь этот ужас напомнил Антону про ту самую войну, в которой парень когда-то участвовал. Пусть оказался он на ней по собственному желанию, это не отменяет всех ужасов сражений и тягости потери одноармейцев и даже друзей, которые иногда умирали прямо у него на руках. Вспомнив мрачные моменты своего прошлого, парень нахмурился ещё сильнее, а в его глазах появились злость и слёзы, но он справился с этим, взяв свою волю в поистине железные рукавицы.

/ Что было, то прошло… Важно только здесь и сейчас, не справлюсь сам, некому будет помочь остальным! / - Напомнил он себе старую, почти им забытую мантру их отряда. Да и, объективно, всё было не так плохо, хотя одна гадкая мыслишка всё же появилась - «А есть ли и самые остальные, которым мне надо помочь, в принципе?».

Но мысль эта умерла в зародыше, поскольку, в конце концов, среди скелетов встречались и выжившие люди, находящиеся во всё той же неясной коме. Количество этих неумерших, конечно, было невелико, но и не пара штук на пару сотен, что давало надежду в неопределённом будущем восстановить цивилизацию. Все выжившие находились в коконах из растений, почти один в один как тот, в который был завёрнут его сосед ещё десяток минут назад, до того как Антон в порыве исследовать неизвестное не вырвал большую часть травяного кокона. Значило ли это, что теперь сосед обречён на смерть? Парень не знал, но надеялся, что нет.

Кстати, несмотря на произошедшие ужасы, природа уже начала процесс облагораживания разрушенного города и помимо тел людей растения проросли вдоль всей улицы: везде была видна трава, присутствовало полтора десятка кустов, а также были и пара молодых саженцев деревьев, правда, ещё голых и совсем небольших.

Хотя, может сейчас просто осень, а потому деревья и голые - ведь сразу не ясно, какое именно сейчас время года. Однако Антона больше напрягали не странноватые, почему-то ещё не выросшие за столько времени до больших размеров деревья, а некоторые кусты, которые сильно отличались от виденных парнем стандартов. Один из таких имел красные листья в жёлтый горошек и колючки, а у другого кора была словно из металла, по крайней мере по цвету.

/ Может я и