После нескольких бокалов решаюсь выложить Алиске всю правду.

— К шаманке помнишь, ездили? — пьяно.

— Конечно, — прыскает от смеха.

— Работает её хрень.

— В смысле? Ты ж говорила…

— Мало ли что я говорила! Короче, я сны вижу. Живенькие такие. Деревня в лесу. Там он.

— Блин… Сколько там этих деревень…

— Неа, — кручу пальцем. — Особенная она. Старая что ли…

— И как это происходит?

— Не поняла? — туплю.

— Ну, ты со стороны наблюдаешь?

— Нее. Его глазами. Знаешь, что обидно?

— Нет…

— Баба, похоже, у него есть. Вот с такими, — показываю большие сиськи.

— Ты там порнушку по ночам смотришь? — ржёт.

— Да нет! Ни разу. Чинно всё. Целуются только.

— Так! — разливает ещё по одной. — Логично, что если ты видишь его, то он видит тебя?

— Хм… Ну…

— Ты-то ему эротику показала? Во всех подробностях? — издевается.

— Фу, какая гадость, Гасанова! Я тебе что блядь, кидающаяся на всех в подряд? Я женщина честная! — поднимаю палец. — У меня секса полгода уже не было. Скоро звереть начну, — алкоголь глотком до дна.

— Так ехать надо. Искать. Лилька, это твой последний шанс.

— Гасанова, ты ёбнулась что ли? Крест на мне ставишь?! Не дождёшься! Я вот его найду. И детей ещё от него рожу. Понятно?! Мы послезавтра со съёмочной группой в Карелию едем. Староверов снимать. Знаешь, кто такие?

— Приблизительно…

— Вот! Туда! Жопой чую, что в этом направлении искать надо. Только одного понять не могу, почему он домой не возвращается? Из-за бабы этой? — опять показываю буфера.

Смотрю на свои, оттянув горловину блузки.

Мда… Скромная двойка. Зато стоячком! А у неё скоро отвиснут и будут похожи на дыни в авоське.

— Мои лучше!

— Определённо!

— И без силикона, как у некоторых, — показываю Алиске язык.

Это она загонялась по поводу исчезнувшей после грудного вскармливания груди. Вот операцию и сделала, а Грозный был против, но поддался.

— За грозного доктора! — предлагаю тост. — Не чокаясь.

— Ты чего его вспомнила?

— А так! — отмахиваюсь. — Сиськи твои вспомнила и его тоже, — широко зеваю. — Алиска! — начинаю паниковать. — Тащи меня на кровать, я сейчас отрублюсь.

До кровати не успеваем дойти, отключаюсь на диване в гостиной.

Глава 3

Меня уже раз пять укачало по бездорожью. В желудке боль невыносимая и желание его выплюнуть. Голова кругом.

— Давайте, привал сделаем? — ною, обращаясь к ребятам.

— Васильевна, ну, сколько можно? — возмущаются.

— Сколько нужно! Я здесь начальство!

Останавливаемся. Я сбегаю из салона, жадно глотаю свежий воздух, опираясь на ствол дерева. Немного отпускает, но теперь каждая мышца трясётся, меня колбасит, будто Найду на помойке.

— Вот же кровососы! — со злостью убиваю здоровенного комара на руке. — Мутанты.

Наша колонна состоит из трёх машин и трейлера. Все выходят из-за меня. Недовольны очередной остановкой. Вечер скоро, до места до темноты нужно доехать. А тут я со своей хреновой вестибуляркой.

— Лилия Васильевна, может, таблеточки? — достаёт Полина из рюкзака аптечку. — Меня тоже укачивает, я приняла перед поездкой.

— А раньше ты, где была? — забираю пилюли, которые она мне протягивает. — Воды!

Минут через двадцать становится легче, и мы продолжаем путь. В первом джипе едет проводник и указывает дорогу, чтобы мы не заблудились. Заодно отмечаем в нашем навигаторе маршрут на будущее. Время от времени нам придётся выезжать в город, чтобы закупиться продуктами, топливом и посмотреть на цивилизацию.

— Надо же, — смотрит в свой телефон Фил, наш режиссёр. — Интернет тянет плохо, но связь имеется, можно будет дозвониться до дома. Вышка где-то? — выглядывает в окно.

— Ага, на сосне приколочена, — стекаю по сиденью в полулежащее положение.

Мелкими глотками потягиваю воду. В животе громко урчит от голода.

— Лиль, бутербродик? — протягивает он мне бумажный свёрток.

— Хотите ещё одну остановку?

— Нет…

— Тогда убери. Доедем, тогда и поем.

Плетёмся мы ещё около часа, я задремать успеваю. Приезжаем в деревню в сумерках.

Нас замечают несколько мальчишек, молча и шустро исчезают, возвращаются уже с тремя бородатыми седовласыми мужчинами. Один староста Архип, второй батюшка Евлампий, третий местный знахарь Митрофан.

— Добро пожаловать! — встречают рукопожатиями мужчин. — А мы вас по светлу ждали.

— Форс мажор у нас по дороге случился, — косится на меня Фил.

Дать бы тебе по лысой башке! Я вообще-то здесь главная.

— Здравствуйте! — выхожу вперёд. — Лилия Антипова, руководитель и продюсер, — подаю руку старосте.

Смотрит с недоверием и долей пренебрежения.

Баба потому что! В их среде женщины нужны детей рожать и за хозяйством следить. Больше ни на что не способны.

— Мы вас по домам расселим, — так и не жмёт руки, а отворачивается к нашим мужчинам.

Ладно! Я вам тут устрою эмансипацию. Охренеете.

Нас с Полиной подселяют к вдове Меланье, а Свету и Маню к бабушке Прасковеи.

— Зря девушек молодых к ней поселили, — бурчит вдовушка, накрывая на стол.

— Почему это? — выглядываю в окно.

Собака лает громко.

Удивительно, но тут есть электричество. Не при лучинах люди живут. И связь на телефоне хреновенькая, но имеется.

— Ведьма она. Колдует по ночам.

— У вас же вроде нельзя, — смотрю на иконы в красном углу дома.

Старые очень. Века семнадцатого или восемнадцатого.

— Так кто ж ей запретит? Все боятся. И внучку свою ворожить учит. Целыми днями по лесу травки да корешки собирают.

— Так это ж хорошо. Натур продукт!

— Эко, — хихикает рядом за столом Поля.

— Надо обязательно к ней заглянуть, вдруг она рецепт вечной молодости знает, — подмигиваю ей.

— Я бы с ней не связывалась. Если чего не так, то хворь сразу настигает. Ефросинья на прошлой неделе пособачилась с бабкой, а на следующее утро у неё корова теленочка скинула.

Переглядываемся с Полиной.

— Совпадение возможно…

— Каждый раз, что ли совпадение?! Ой, давайте, не будем про бесовщину эту? Кушайте. Проголодались, поди, с дороги.

Еда простая: картошка, помидорчики и огурчики маринованные, сало солёное с чесноком. У меня слюна побежала.

— Под такую закуску водочки бы не мешало, — потираю руки.

— Нельзя у нас пить. Грех это! — крестится.

Двумя пальцами…

Ах, ну да! Староверы.

— Нет, так нет! И так вкусно. Спасибо! — пробую огурец. — Ммм… Язык проглотить можно!

За ужином Меланья рассказывает немного о каждом жителе деревни. Полина делает пометки в блокноте. Молодец девчонка! Пригодится.

— А не появлялся ли у вас в деревне кто-то новый? — задаю вопрос хозяйке дома. — Года три назад? Молодой парень, например?

Полина заинтересованно смотрит на меня, сдув кудрявую прядь с лица.

Меланья сразу меняется в лице и отводит глаза.

— Нет. У нас чужаков нет. Все свои.

— Ясно…

Врёт. Меня не проведёшь, я людей насквозь вижу. За годы работы