Но кончики этих корней светились желтым, как огоньки на рождественской елке, и заканчивались паутинкой мицелия того же цвета. Нити этого струящегося мицелия имели практически тот же цвет, что и нити, уходившие в почву, от ножек маслят, и я достала из кармана сорванный гриб. В одной руке я держала комок корней с ниспадающей желтой паутинкой, а в другой – масленок с оборванным мицелием. Я внимательно рассматривала их и не находила различий.

Может быть, масленок был другом корней, а не разрушителем мертвых предметов, как мицена? Я всегда прислушивалась к тому, что говорят живые существа. Мы думаем, будто самые важные подсказки – это нечто большое, однако мир любит напоминать нам: они могут оказаться удивительно мелкими. Я начала ворошить лесную подстилку. Казалось, что желтый мицелий покрывает каждую частичку почвы. Под моими ладонями расходились сотни километров нитей. Эти ветвящиеся нити, называемые гифами, вместе с плодовыми телами грибов, которые они порождают, казались лишь крохотной частью обширного мицелия, залегающего в почве.

В заднем кармане жилета, застегивающемся на молнию, у меня была бутылка с водой, и я смыла крупицы почвы с кончиков корней. Я никогда не видела такого богатого букета грибов и определенно не встречала такого блестящего желтого, белого и розового – каждый цвет легкой паутинкой обвивался вокруг отдельного кончика. Корням приходится тянуться за питательными веществами далеко и в самые неудобные места. Но почему множество грибных нитей не только выходило из кончиков корней, но и пылало такой палитрой? Есть ли свой цвет у каждого вида грибов? Есть ли у них собственная функция в почве?

Я была влюблена в эту работу. Эмоциональный всплеск при подъеме через эту величественную прогалину заглушал страх перед медведями и привидениями. Я положила корни вырванного деревца с яркой сеткой грибов возле дерева-покровителя. Саженцы продемонстрировали мне текстуру и цвета подземного мира. Желтые, белые и бежевые оттенки напомнили о шиповнике, среди которого я росла. Почва, где они нашли себе место, была похожа на книгу: одна красочная страница наслаивалась на другую, и каждая рассказывала историю о том, как происходит питание леса.

Наконец, добравшись до вырубки, я сощурилась из-за бликов, пробивавшихся сквозь морось. Я знала, что увижу, но сердце все равно дрогнуло. От деревьев остались только пни. Из земли торчали белые древесные кости. Последние клочья коры, измученные ветрами и дождями, отслоились и упали на землю. Я пробиралась сквозь отрубленные конечности, чувствуя боль от того, что ими пренебрегли. Подняла ветку, освобождая молодое деревце точно так же, как в детстве освобождала цветы, пытавшиеся расцвести под мусорными кучами на соседних холмах. Я осознавала важность этих действий. Несколько мелких бархатистых пихт сиротливо стояли возле родительских пней, пытаясь оправиться от шока утраты. Заменить родителей им будет крайне сложно, учитывая медленный рост побегов после валки леса. Я коснулась верхушки ближайшего растения.

Пилы избежали и несколько рододендронов с белыми цветками и кустики гекльберри[4]. Я была частью бизнеса заготовки пиломатериалов – валки деревьев и расчистки диких, нетронутых мест.

Мои коллеги составляли планы следующих вырубок, чтобы лесопилки продолжали работать и кормить их семьи. Я понимала необходимость этого. Однако пилы не остановятся, пока не исчезнут целые долины.

Я направилась к сеянцам, выстроившимся по кривой линии среди рододендронов и зарослей гекльберри. Бригада, занимавшаяся заменой вырубленных зрелых пихт, использовала сеянцы ели голубой; сейчас они были по щиколотку. Может показаться странным, что срубленные пихты субальпийские не заменили такими же. Однако еловая древесина ценнее. Она обладает плотной структурой, устойчива к гниению и подходит для производства высококачественных пиломатериалов, а зрелая древесина пихты субальпийской слаба и ломка.

Власти также рекомендовали высаживать саженцы рядами, как в саду, чтобы ни один участок почвы не оставался пустым. Причина в том, что лес, высаженный в определенном порядке, давал больше древесины, чем разрозненные скопления. По крайней мере, в теории. Предполагалось, что, если заполнить все промежутки и забить до отказа все уголки, будущая лесозаготовка даст больше материала. При этом правильное расположение растений облегчало подсчет. Примерно так же бабушка Уинни сажала рядами растения в своем саду, однако она обрабатывала почву и с годами меняла культуры.

Первый проверенный мною еловый саженец едва был жив, его иголки пожелтели. Тонкий стебель выглядел жалко. Как он должен был выживать в этой суровой местности? Я окинула взглядом ряд новых растений. Все саженцы боролись за жизнь, каждое грустное молодое деревце. Почему они выглядели так плохо? Почему дикие ели, выросшие в этом старом лесу, напротив, выглядели великолепно? Я вытащила полевой журнал, смахнула иголки с водонепроницаемого чехла и протерла очки. Предполагалось, что новые посадки восполнят отнятое у леса, однако мы потерпели неудачу. Какие рекомендации следует написать? Мне хотелось сказать компании, чтобы она начала все заново, однако такие расходы никого бы не обрадовали. Я поддалась страху перед строгим ответом начальства и написала: «Удовлетворительно, но замените погибшие растения».

Я подняла кусок коры, закрывавший саженец, и отбросила его в кусты. Соорудила из бумаги конверт и собрала желтые иголки. Я радовалась тому, что у меня был стол вдали от картографических столов и шумных офисов, где сотрудники заключали сделки и обсуждали цены на древесину и стоимость лесозаготовок; решали, какие участки леса вырубать; получали контракты на работу, словно ленточки в легкоатлетическом забеге. В своем крошечном тихом пространстве я могла сосредоточиться над проблемами лесопосадки. Может быть, симптомы этого саженца будет нетрудно найти в справочниках – пожелтение могут вызывать самые разные причины.

Я безуспешно пыталась найти хотя бы один здоровый саженец. Что привело к этой болезни? Без правильного диагноза, скорее всего, пострадают и те растения, которые высадят на замену.

Я корила себя за то, что завуалировала проблему, выбрав легкий путь для своей компании. На насаждении случилась беда. Тед хотел бы знать, соответствует ли наша деятельность на этом участке государственным требованиям по лесовосстановлению. Неудача означала финансовые потери. Он стремился соблюдать основные правила лесопосадок с минимальными затратами, но я понятия не имела, что предложить. Я вытащила еще один еловый саженец из посадочной лунки, подумав, что ответ, возможно, кроется в корнях, а не в иголках. Они плотно погрузились в гранулированную почву, влажную даже в конце лета. Идеальная посадка. Лесная подстилка снята, посадочная лунка сделана во влажной минеральной земле ниже. Все по инструкции. Как в книжке. Я прикопала корни и проверила еще одно растение. И еще одно. Каждое из них