Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Детективы » Две линии судьбы - Анна Васильевна Дубчак

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 57
Перейти на страницу:
дня смерти бабушки, стало ее угнетать. Ей так хотелось поговорить с кем-нибудь о своих чувствах к Андрею, обо всем том, что отравляло ей жизнь в последние месяцы, что она едва сдерживалась, чтобы не опуститься до откровенных излияний со своими сослуживицами, которых в душе презирала. Презирала абсолютно за все. За их «тупизм», проявлявшийся на рабочих местах, за их ограниченность в суждениях и желаниях, за отсутствие гордости и тщеславия, за желание выслужиться… Если она сама считала свою работу лишь первой ступенькой в собственном росте, поскольку всегда знала, что рано или поздно она созреет для самостоятельной деятельности, то большинство окружавших ее девушек вообще не знали, чего они хотят в жизни. Разве что удачно выйти замуж. Этим, кстати говоря, их желания и ограничивались.

Соня всегда копила деньги. И не на черный день, поскольку на этот волшебный черный день успела накопить ее бабушка.

Сирота Соня (ее родители утонули, когда ей было всего три года) воспитывалась бабушкой, Лидией Сергеевной Козельской, энергичной волевой женщиной, сумевшей привить Соне любовь к порядку во всем, начиная с бельевого шкафа и заканчивая мозгами.

Она была твердо убеждена, что у человека, который не научился раскладывать аккуратно свои вещи в шкафу или книги на полках, никогда не будет порядка и в мозгах. Еще бабушка, долгое время занимавшая скромную должность бухгалтера в жилищной конторе, научила внучку копить деньги. Объясняла, что люди в большинстве своем тратят деньги неразумно, на совершенно бесполезные вещи, и это вместо того, чтобы, накопив, купить что-нибудь ценное, стоящее. Бабушка умерла в возрасте шестидесяти лет, неожиданно, от воспаления легких, и Соня, поначалу испугавшись обрушившегося на нее несчастья и страшной тишины в доме, очень быстро поняла, что со смертью единственного близкого ей человека жизнь не остановилась. Что она движется вперед и что она, Соня, вполне к ней подготовлена. Она осталась одна, когда ей исполнилось восемнадцать. К тому времени она уже успела поступить на финансовое отделение университета и неплохо там преуспевала. Учитывая, что ей в наследство досталась прекрасная квартира в тихом, заросшем липами и «сталинками» районе центральной части города, кое-какие драгоценности и бабушкины деньги, она могла спокойно продолжать учебу, ни в чем не нуждаясь. Однако, посчитав, что она должна самостоятельно зарабатывать себе на жизнь, раз уж так все сложилось, Соня вечерами подрабатывала в родильном доме санитаркой. Причем работа эта доставляла ей какое-то странное удовольствие. Словно в этом преодолении она ощущала себя совсем уже взрослым человеком, а потому имела право на определенную свободу.

Дни тянулись медленно и трудно. Утром, рано, она отправлялась в университет, вечером — в родильный дом и лишь глубокой ночью возвращалась домой, где ужинала, готовилась к завтрашним занятиям, записывала самые яркие впечатления в свой компьютерный дневник (реальному, бумажному, она все же предпочла компьютерный, из страха, что когда-нибудь кто-то, зашедший к ней в гости, случайно заметит его и прочитает) и буквально без сил валилась в постель — отоспаться.

Но рано утром она снова вставала, невыспавшаяся, пробуждалась окончательно под прохладным душем, завтракала и ехала в университет.

И что бы она ни делала в эти первые после своей утраты месяцы, Соне постоянно казалось, что бабушка где-то рядом, что она подсказывает, как ей лучше поступить, советует ей что-то, нашептывает, направляя внучку. И жить Соне от этого становилось чуть легче и уже не так страшно.

Конечно, Соне не хватало их долгих бесед, бабушкиных рассказов о ее жизни, и, хотя она все эти байки давно выучила наизусть, особенно про бабушкиных кавалеров, которые ухаживали с особой пышностью, задаривая ее дорогими украшениями и корзинами с цветами (во что верилось с трудом, поскольку Соня, уже будучи взрослой, ни разу не встретила мужчину, который, согласно описаниям бабушки, мог бы совершать подобные благородные и щедрые поступки, и ей казалось, что таких мужчин не может быть в принципе), ей хотелось бы слушать их до конца своих дней.

Они прекрасно ладили с бабушкой, понимали друг друга, и Соне никогда не бывало стыдно перед ней за какой-нибудь свой неблаговидный поступок, за проявленную ею слабость или малодушие. Бабушка прекрасно готовила, и Соне всегда казалось, что она никогда, даже зная рецепт и имея возможность наблюдать за тем, как бабушка печет пирог с абрикосами или, к примеру, жарит рыбу, не сможет повторить это блюдо, что не сумеет, как бабушка, сделать что-то такое, важное и невидимое глазу, отчего все у нее получается таким вкусным. Но бабушки давно не было, а Сонины руки словно сами готовили, отмеряли столько, сколько нужно, муки или масла, сахара, яиц… И получалось, что и Соня, оказывается, тоже умеет печь пирог с абрикосами или мариновать селедку.

И вот теперь, давно уже научившаяся жить одна и нисколько не страдающая от этого, она, столкнувшись с изменой любимого, с его предательством, снова почувствовала необходимость в близком человеке, которому она смогла бы довериться.

…Она без особого настроения напечатала еще пару строк в своем дневнике:

«Я ее ненавижу. Ненавижу, так бы и убила, отравила, повесила! Как же хорошо я понимаю теперь убийц! Ведь убиваешь, когда становится уже невмоготу». Сохранила текст. Закрыла страницу.

И в эту минуту раздался звонок в дверь. Это было настолько редким явлением в ее жизни с тех пор, как умерла бабушка (это к ней, к Лидии Сергеевне, иногда наведывались ее приятельницы выпить чашку-другую чаю и посплетничать о том о сем), что Соня вздрогнула, как если бы за окном раздался выстрел или прогремел неожиданный гром. Перебирая в голове возможных посетителей, начиная со слесаря из жилконторы, который захаживал к ней время от времени — одолжить сотню-другую, и заканчивая соседкой Любой, решившей в очередной раз занять у нее соли или сахара, Соня не спеша направилась к двери. Причем она шла на цыпочках, в носках, чтобы дать себе возможность не открывать дверь в том случае, если она увидит в дверном глазке того, кого ей вовсе и не хочется видеть.

Она увидела женщину, почему-то показавшуюся ей знакомой. Она была не из жилконторы и не проживала поблизости. Какое-то неприятное, саднящее чувство охватило Соню, как если бы она сбила эту женщину на машине, сбежала с места преступления и вот теперь пришла пора расплачиваться за содеянное.

Но на машине она никого не сбивала. И никому ничего не должна. И еще одна странная ассоциация возникла в ее сознании, когда она еще раз взглянула в глазок на посетительницу. Грибы. Полная сковородка жареных грибов. И запах, такой приятный, грибной, луковый…

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 57
Перейти на страницу: