— Владимир усмехнулся. — Столкнулся с жутким дефицитом энергии. Вот просто край. А добывать ядра в аномалиях уже нет смысла. Нет там нормальных монстров, а если где и есть, то там не пробиться. И уж мне-то точно не дадут там резвиться. А вдруг я закрою эту лавочку?

Грандмастер кивнул.

— На самом деле вопрос и прост, и сложен. Энергия нужная нам, рождается на стыке чистого эфира, и энергии хаоса. Слияния отрицательной и положительной силы, так же как получается электрический ток при приложении разницы потенциалов. И если с энергией эфира всё понятно, её вокруг полно, то с хаотической — всё непросто. То, что попадает к нам через проломы в пространстве, в ядрах монстров, не есть собственно энергия хаоса. Это энергия, уже частично переработанная внутри созданий хаоса. Напомню, как происходит пробой. Некто берёт ядро такого существа, или создаёт особый узор, его ещё называют узором вызова, насыщает силой, и ждёт пока на это своеобразное приглашение последует тварь хаотического мира. Именно она, эта тварь пробивает канал к нам, и по этому каналу в наш мир устремляются толпы хаотических созданий, питающихся здесь энергией чистого эфира. И вот тогда-то их ядра и становятся для нас живительным эликсиром. Понимаете? Не сама хаотическая энергия, а смесь этих сил внутри живого существа. Причём существо нашего мира не подойдёт, так как даже напитав его хаосом, мы не получим единого сосредоточения силы. А жрать, простите, восемьдесят — сто килограммов мяса ради полутора — двух тысяч эрг, просто глупо. А так, мы бы насверлили миллион дырок в их пространство и тянули эту силу в любых количествах. Но самое главное, что сам процесс слияния сил хаоса и порядка, весьма затратный и сложный. Хаотические твари делают это постепенно, усваивая словно питательные вещества, и перестраивая энергию для использования. Так что пока, единственный наш вариант, использование управляемых аномалий. Но и здесь есть определённые сложности. — Топорков отпил чай, и глядя куда-то за горизонт продолжил. — Каждый такой пробой, снижает естественную защиту нашего мира. И вполне возможна ситуация, при которой на Землю хлынут настоящие армии этих тварей. Не те единичные силы, как сейчас, а настоящие армии, под руководством разумных. И не мне вам говорить, что разумность усиливает боевую составляющую на порядок. Твари обретут стройную тактику, стратегию, фронт, тыл, штабы и снабжение. Вы как хотите, а меня такая перспектива вовсе не радует.

— Да и меня, пожалуй, тоже. — Владимир кивнул. — Тут уже не до игр с энергиями. Тут выжить бы.

— Я рад что вы это понимаете. — Топорков кивнул. — Теперь перейдём к практической части вопроса. Никто из людей нормальных не стремится к открытию аномалий у себя на территории. Большая удача, что «Европейский вал», после активации покатился к ним, а не к нам. А то были бы у нас огромные проблемы. К счастью, все аномалии рано или поздно затягиваются сами, и в принципе через пятьдесят — сто лет, если не открывать новых, все старые просто кончатся. И это неплохо. По сути, безнаказанно, сейчас такие эксперименты можем ставить мы на Севере, ханьцы, в степных территориях, Союз Племён, на Великих Равнинах, да жители Океании на каких-нибудь изолированных островах. Проблема в том. что чем меньше там растительности и животных, тем беднее сама экспансия и тем хуже итоговая добыча. Почему так богато в Сибирской Аномалии взяли? Там же леса сплошные, реки, живности море… А в монгольской степи — вообще всё голо.

— Да был я там. Не аномалия, а сплошное разочарование. — Владимир кивнул. — Если бы не завалил главного монстра, можно сказать зря беспокоился.

— Вот кстати по этому поводу у меня вопрос. — Топорков внимательно посмотрел на Владимира. — Как так у вас получается закрывать аномалии рангом выше вашего в десятки раз?

— Я воин Семён Михайлович. Это значит я вижу не монстра или ужасного хаосита а мишень. Цель для поражения. Подбираю стратегию, необходимый инструментарий, и вперёд. Ну и кроме того, у меня есть пара козырей в рукаве.

— Да, ваши фамильяры — это настоящее чудо. — Грандмастер мечтательно закатил глаза. Десять боевых фамильяров высшего уровня… Нет, вам точно кто-то ворожит там, на небесах. — Он рассмеялся, и холодным цепким взглядом посмотрел на Владимира. Но вариант есть. — Он прикрыл глаза. — Есть. Техно магический реактор Бакунина. Слава умер, не дождавшись воплощения в железе, ну а я тащу понемногу тему из собственных средств.

Гранд легко вскочил. — Пойдём. Это нужно увидеть своими глазами. — И подхватив Соколова под руку, быстрыми шагами пошёл вперёд, раскрывая двери перед собой «Воздушным клином».

На третьем этаже подвала, где когда-то стояли фильтрационные установки бомбоубежища, за тяжёлым стальным гермозатвором, находилось просторное и высокое помещение в центре которого находилась установка чего-то непонятного. Прозрачный шар, с полыхающим внутри пламенем, проволочками и трубочками, отходящими от шара в разные стороны к аппаратным шкафам и другим непонятным установкам, и пара лаборантов, спокойно скользящие среди этого хаоса.

— Вот собственно сам реактор. — Топорков подошёл к шару, и прищурился, глядя на беснующееся внутри пламя. — суть проста. Капиллярный прокол в мерность хаоса, и концентратор эфира на крыше нашего здания, встречаются здесь, где происходит сжигание в энергетическом пламени. Обратили внимание, что тепла реактор почти не даёт? Это потому что потоки тщательно сбалансированы. Будь хаоса больше, здесь царил бы лютый холод, а если больше станет эфира, то всё зажарится. Точность баланса — стотысячные доли эрга, что обеспечивается многоуровневой системой заслонок и измерителей. Ну а результат сего действия — чистая энергия. — Он довольно улыбнулся. Почти миллион эрг в сутки. Не бог весть что, но это лишь начало. Кстати, создано исключительно на мои личные деньги.

— И сколько вам нужно чтобы продолжить исследования и получить промышленный образец? — Спросил Владимир уже ощутивший ровный поток Силы от шара.

— Даже не знаю. — Топорков явно растерялся. Миллионов пять может?

— Так. — Владимир тоже подхватил учёного под локоть и повёл на выход. — Давайте я перечислю вам десять миллионов для начала, а если не –хватит, то вы мне скажете.

[1] Трискелион (также трискель, трискел, трискеле, от фр. triskèle, образованному от др.-греч. τρισκελής — трёхногий) — древний символ в виде трёх лучей, выходящих из одной точки. Лучи представляют собой кривые, завитки или переломанные прямые линии.

Глава 2