этом свое прежнее обаяние, но сохраняя отличавшие жителей этого города гражданские добродетели и непоколебимое свободолюбие. Именно в Турине берет начало та гуманистическая ориентация, которая и поныне является отличительной чертой Итальянской коммунистической партии, лежит в основе коммунистического движения в Италии. 

Будучи еще школьником, я видел, как мой родной город упорно сопротивлялся фашизму, хотя и вынужден был в конце концов подчиниться силе. Что же касается лично меня, то я оказался одним из последних студентов, дерзнувших защищать диссертацию, не надев черной рубашки. Это было в 1930 году. А в годы второй мировой войны Турин вновь показал свой характер, став одним из оплотов движения Сопротивления. Здесь, в Турине, были написаны самые прекрасные страницы летописи борьбы за освобождение.

Эта благотворная атмосфера во многом определила мое отношение к людям и к миру, стала основой моей веры в широкие возможности человека, его мужество и стойкость, его способность противостоять превратностям судьбы, осознавая пределы своих возможностей и в то же время сохраняя верность своим идеалам.

Я был взращен свободным мыслителем. Бренное человеческое существо, размышлял я, живущее среди множества ему подобных какой-то краткий миг в сравнении, быть может, с вечной жизнью на планете, которая и сама не что иное, как песчинка в бескрайней вселенной, — кто я, в сущности, такой?.. В результате зрелых размышлений я, наконец, постиг со смесью смирения и гордости, что я не более, чем крошечная частица всеобщей целостности, всего того, что составляет жизнь на Земле. И лучшее, что я могу сделать за свое краткое пребывание в человеческой колонии, — это прожить как можно более полезную с точки зрения моих собственных принципов и убеждений жизнь, в меру своих сил попытаться улучшить положение вещей в этом мире и, что самое важное, никогда не поступать с другими людьми и вообще с живыми существами так, как я не хотел бы, чтобы они поступали со мною.

В ранние годы моего ревностного студенчества мне удалось побывать за пределами фашистской Италии. В поисках пищи для ума я провел шесть чрезвычайно полезных для меня счастливых месяцев в Париже, деля время между занятиями в Сорбонне и встречами с политическими эмигрантами разных национальностей. Здесь я начал изучать вечные идеи великих французских мыслителей, непреходящая мудрость которых и по сей день сохраняет влияние на мое мировоззрение.

Заинтересовавшись опытом Великой Октябрьской революции, я научился довольно бегло говорить по-русски и побывал в Советском Союзе. Ленинская новая экономическая политика была темой моей дипломной работы при окончании экономического факультета. Это было в 1930 году, и тема эта не могла не звучать как определенный вызов режиму. Я глубоко восхищался работами Маркса, хотя и не считаю себя ни марксистом, ни последователем какой бы то ни было другой идеологии. Я всегда считал, что богатство мыслей, полученное нами в наследство от Маркса и других великих философов и мыслителей прошлого, должно быть развито и дополнено в соответствии с новыми условиями, характерными для нашего времени. И мы должны в меру своих возможностей умножать это богатое наследие прошлого созвучными нашей эпохе идеями. В целом бурные беспокойные годы, ознаменовавшие начало моей самостоятельной жизни, оказались для меня чрезвычайно полезными. Я понял, что в жизни важно не только уметь преодолевать трудности, но и учиться понимать других, сколь бы сильно ни отличались они от нас самих. Я приобрел много добрых друзей, с которыми делил благородные порывы и грандиозные замыслы юности. Лишь позднее, оглядываясь назад, я до конца осознал, какой глубокий след оставили во мне события той поры, не только закалив мой характер, но и научив меня терпимости к людям.

Последующий период моей жизни протекал в среде технической интеллигенции, так называемых «белых воротничков», где я делал первые шаги в сфере управленческой деятельности. Вот уже 50 лет, как я работаю. Поначалу это была случайная, временная работа, за которую я, еще учась в школе, брался, чтобы помочь родителям платить за мое образование. Незадолго до окончания  университета  мне  благодаря   знанию русского языка удалось получить постоянную работу в фирме «Фиат», уже тогда имевшей довольно значительные деловые связи с Советским Союзом. На первых порах я занимался делопроизводством, вел деловую переписку, сам печатал на машинке, неплохо стенографировал служебные переговоры. Однако безликая, анонимная работа в большом, многолюдном учреждении не очень соответствовала моему характеру, моим склонностям. В мечтах меня манили куда более широкие горизонты. Я начал подыскивать себе другую работу, и наконец мне удалось добиться назначения в Китай, где я и оставался до середины 1938 года.

К тому времени я женился. Это произошло в 1933 году. Мы с Маризой до этого были знакомы уже 5 лет, но я все не был уверен, что смогу содержать семью. Экономическое положение Италии не сулило в те времена слишком блестящих перспектив, да и мои личные позиции были при фашизме весьма непрочны. Теперь мне предстояла длительная работа за границей, будущее казалось более определенным, я почувствовал себя гораздо увереннее и решился наконец на этот ответственный в моей жизни шаг. Трудно представить себе свадебную церемонию скромнее нашей. На ничем не примечательном официальном бракосочетании в темном зале Туринской ратуши были только родственники и несколько близких друзей. Но разве помпа и пышные церемонии играют хоть какую-нибудь роль, когда двое молодых людей решили жить вместе? Наш брак оказался счастливым. Вот уже более 40 лет длится он под небесами разных стран, и я многим в жизни обязан моей милой, любящей и терпеливой жене. В тяжелые, беспокойные годы жизни она всегда хранила тепло в нашем домашнем очаге. Благодаря ей удалось сохранять постоянные связи с выросшими детьми, которые уже сами обзавелись семьями и разбрелись по свету, обосновавшись в разных краях.

Жена приехала ко мне в Китай спустя несколько месяцев. Проведенные в Китае годы оказались беспокойными и богатыми приключениями. В те времена весь мир к востоку от Суэца представлял, по сути, британскую территорию. Не тратя лишних усилий и не делая лишних движений, Британская империя—через посредство исключительно дееспособного корпуса гражданских служащих, эффективно поддерживаемых в случае необходимости Королевским флотом и несколькими батальонами сухопутных войск, — умудрялась с легкостью править огромными территориями, поддерживая там необходимый порядок и следя за соблюдением коммерческих интересов британской короны. Все это вызывало во мне тогда определенное уважение к этой нации, вместе с тем я не мог не задавать себе вопроса, когда и где наконец ветер перемен всколыхнет народы, работающие до седьмого пота и послушно пляшущие под чужую дудку. Ведь звуки ее доносились из страны, отделенной