— Придёшь в пятницу вечером на личную встречу, составишь компанию и окажешь некоторые знаки внимания заинтересованному лицу. То есть Вагану Ашотовичу. Он приметил тебя сразу же, когда приезжал с визитом, ты бегала на площадке с детворой, зарядку делала, приседала…

Пытаюсь вспомнить, когда он мог меня увидеть. Я действительно часто с Максимом и его друзьями играю на спортивной площадке. Выходит он там меня рассмотрел…

До меня наконец, доходит смысл намёков директрисы.

Вскакиваю с места.

— Я?! Ни за что! Как вы могли подумать обо мне, будто я соглашусь на подобное?! — меня затрясло от гнева.

— А что такого? Ты не в той сейчас ситуации, чтоб строить из себя недотрогу. В этой жизни надо уметь вертеться. Не забывай, где ты находишься. Это детдом, здесь иначе обстоят дела, чем у обычных детей. Быстрое взросление, созревание и половая активность.

— Я отказываюсь!

— Послушай, Стрельникова! — стучит толстым пальцем по столу. — Я столько раз закрывала глаза на жалобы, на твои побеги за пределы, твоё нахождение на кухне, ночёвка в комнате у брата… Я могу бесконечно перечислять. Шла навстречу бедной сиротке! Пора отплатить добром за добро! Я ведь, тебе самого главного не сказала, если Ваган Ашотович останется доволен, он с лёгкостью уладить сегодняшнее маленькое недоразумение.

— Ни за что!

Останется довольным? Да, мне даже страшно об этом подумать. Жестокая правда в том, что, если детдомовский, можно за человека не считать. Возмущение клокочет в горле, не нахожу слов, что можно ещё возразить. Директор расценивает моё молчание по-своему:

— Вот и хорошо, — закрывает толстый ежедневник. — Вот и порешали вопрос.

— Ничего мы не порешали, — отвечаю севшим голосом. — Найдите другую кандидатуру. Может быть, сами сходите? — глаза директрисы округляются, как чайные блюдца.

— Забыла с кем разговариваешь?! Совсем совесть потеряла…

— Я разговариваю с директором государственного воспитательного учреждения для детей, оставшихся без попечения родителей, но создаётся впечатление, что с сутенёршей какой-то. Мамку из себя корчите? На одних пустых угрозах решили дельце обстряпать?

— Да как… Да как… Да как ты смеешь? Дрянь! — завопила, как сирена. — Забыла, чем тебе грозит отказ? Последний шанс, Стрельникова. Иначе твоя жизнь в этот интернате превратится в ад! — напоминает директриса. — Не забывай, что в стенах этого детского дома воспитывается и твой горячо любимы братец, Максим. Хороший мальчик, активный, подвижный. Иногда стою напротив окна, пью кофе и наблюдаю, как ребята резвятся на площадке. Максим самый оживленный, динамичный, всё прыгает по этим турникам, брусьям и шведским стенкам. Так переживаю за него, так ведь и упасть можно, сломать себе что-нибудь. Повезёт, если ногу, руку, а если позвоночник? Ах, это ж в инвалидном кресле на всю жизнь, — качает головой, наблюдая за моей реакцией. — В общем, думаю ты меня поняла, Стрельникова. Иди, мне ещё нужно сделать важный звонок, — смотрит на часы. — Завтра хочу услышать от тебя уверенное "да".

Глава 4

Кабинет директора покидаю степенным шагом, но уже в коридоре хочется перейти на бег и бежать-бежать-бежать без оглядки! Со всех ног… Так мерзко. Хочется умыться, принять душ. Но приходится довольствоваться ледяной водой из раковины в женском туалете, чтобы немного остудить пылающее лицо и шею. Кожа горит, как будто воспалена.

В одном точно уверена: на встречу с важной шишкой не пойду. Я что-нибудь придумаю… Лучше сбегу вместе с Максом. Конечно нас будут искать, бежать надо ночью. До встречи два дня, я всё подготовлю, предупрежу брата и в четверг после полуночи мы сбежим. Можно в наш посёлок поехать, тётя Лена, мамина подруга должна помочь. Спрячет нас на две недели, а потом мне восемнадцать исполнится, оформлю опеку и заберу брата на совсем. С начала учебного года пойду учиться. Я поступила на технолога общественного питания. Устроюсь на хорошо оплачиваемую работу, сниму жильё. Квартира, положенная сиротам, мне не светит, это ещё одна загадка нашего детдома. Вроде все выпускники получают квартиры, но никто в них не живёт.

Инга, наша выпускница, пришла работать преподавателем русского языка, после обучения. Она мотается по съемным квартирам, общежитиям, коммуналкам, иногда здесь остаётся ночевать. Я с ней общалась, хотела узнать, какая там за воротами жизнь, удалось ли устроиться, и про квартиру спросила. Она только в лице изменилась, после моего вопроса, грустная стала, глаза спрятала. Сказала, что там не живёт, а причину не озвучила.

Если директриса и правда моему делу даст ход, в полиции заведут дело и объявят в розыск. А вдруг найдут, что тогда с Максимом будет. Мне с судимостью его никогда не отдадут.

Мысли становились совсем не весёлые, спешу прервать их торопливым бегом, пока не унесло в депрессию. Но и причин для радости совсем нет. И что она ко мне привязалась, может же другую девочку отправить, которая будет не против.

Провожу некоторое время в одиночестве, расхаживая вдоль дверей и прислушиваясь к шуму за ними. Я так расстроена разговором с директором, переживаю за брата, неужели она и впрямь, чтоб надавить, может навредить ребёнку. Не хочу в это верить… Она просто пугает. Но Максиму скажу, чтоб был аккуратнее, а лучше пока не ходил на спортплощадку. Хожу ещё некоторое время, мысленно пакуя чемоданы. Пока Антонина Степановна не разгоняет всех по комнатам, объявив отбой.

Иду в комнату к брату, он играет с ребятами. Провожу там немного времени и ухожу к себе. С неудовольствием понимая, что вся ночь будет отравлена томительным ожиданием.

Утром, после завтрака, меня опять вызвали к директору.

— Ну, Стрельникова, подумала? — она встала с кресла, пересев рядом, похлопав по моей руке своей ладонью, а потом улыбнулась, жирные губы с кремовой помадой расплылась в неестественно широкой улыбке.

— Послушайте, Клара Генриховна…

— Ну, что я ещё не слышала, — директриса переплетает пухлые пальцы и смотрит на меня. — Давай так… Ты должна трезво смотреть на ситуацию. Через две недели тебе восемнадцать, куда ты пойдёшь? Тебе есть на что жить, квартиру снять, ты же учиться собралась, а это тоже не дешёвое удовольствие. Что плохого сходить на одно свидание? Девушки твоего возраста должны пользоваться возможностями!

— Девушки моего возраста хотят любви, а не ложиться под жирных старикашек.

— А кто говорит ложиться? — делает удивлённый глаза, но я не верю этому выражению. — Поужинаешь, прогуляешься по городу. В лимузине покатаешься. Культурный человек, очень обходительный. Может быть, у вас всё серьёзно завяжется. Будешь на его содержании, как сыр в масле кататься.

Ой, всё… Пошли сказки, как в фильме "Красотка".

— У тебя есть возможность, роскошно устроиться в этой