— А ты не бойся, — с предвкушением во взгляде засмеялся Чернобог. — Я об том уже подумал.

Хозяин мира мёртвых показал гостю прозрачный флакон с красивой бронзовой каймой, в виде цветов, и толстой пробкой в горлышке. Внутри флакона плескалась полупрозрачная розоватая вязкая жидкость.

— Жаль будет девку, — насмешливо заметил Денница.

— Ничуть, — прорычал Чернобог. — Сама будет виновата, коли согласится!

Руна вторая. Ночной гость. Из рассказа Звениславы Купаловой

Уже вечерело. По мере того, как золотой лик солнца вдали пропадал за верхушками деревьев, с западной стороны небосвода наползали сумерки и тьма ночи.

В глуши зимнего леса ухнула сова, переливчатым коротким пением отозвался певчий дрозд, а следом я услышала переменчивый голос камышовки. Птицы кричали слишком часто, много и громко.

Я недовольно нахмурилась, ощущая шевельнувшееся в душе беспокойство. Страха во мне не было — чай не впервой приходиться выбираться за ворота острога после захода солнца — но здравое опасение я всё-таки ощущала. Как ни крути, а после вчерашней кровавой находки, в виде изуродованного трупа сына одного из пастухов, уже не было ни-ка-ких сомнений, что в округе завёлся волкодлак. По-хорошему, конечно же, такими тварями должны заниматься волхвы-последователи Сварога, Семаргла или даже Радегаста, а также богатыри-клятвенники выше перечисленных богов. Но… могла и я, обычныя ведьма рун, заговоров и амулетов. К слову сказать, именно последними мне удаётся очень даже хорошо зарабатывать себе на жизнь. В свои двадцать лет я смогла позволить себе добротную двухэтажную избу, с чердаком, огороженным двором и курятником. Учитывая, что яйца нынче подорожали вместе с священной водицей, солью, сталью и киноварью, я и здесь была в очень хорошем плюсе. А потому даже очень приличное денежное вознаграждение уж точно не заставило бы меня шагать по морозу, в глухом лесу, в поисках логова давешнего волкодлака.

С памятного сражения между сварожичами и гибели Старого Порядка прошло чуть меньше четверти века. Собственно, я о случившемся только из книг да из рассказов старших людей знаю. Особенно страшно слушать мужчин и женщин, кои уже четвёртый десяток или больше разменяли. Вот они-то, застав Сражение богов взрослыми, в красках рассказывали про сгорающие города с тысячами людей, про падавшие с небес тела сраженных мятежников из свиты Денницы-Искусителя и усеявших поля мёртвых богатырей-клятвенников или волхвов-последователей, что так же бились в тот день с Земным Наместником и его войском предателей.

Но самое страшное, согласно рассказам, началось позже. Когда в разных уголках света времена года перестали измеряться привычным количеством недель и месяцев, а ночь и вовсе могла затягиваться на трое-четверо суток аль целую седмицу! По ночам же из своих нор вылезала изголодавшаяся и в конец обнаглевшая нечисть, что после краха Старого Порядка чувствовала себя вполне вольготно, несмотря на все старания богатырей и волхвов. Ну а походы вурдалаков, когда целая толпа нежити приходила под стены города или острога, я сама несколько раз видела, ещё при жизни моей покойной ведьмы-наставницы, Арыси Михайловны.

В общем времена у нас лихие и «весёлые», в самом плохом смысле этого слова. Но надо жить… В том числе и моему родному острогу, «Орлец»*, который от волкодлака, вот прямо сейчас, никто кроме меня и не защитит. Ведьм, как и волхвов с богатырями, после Битвы с Денницей стало в разы меньше. Если раньше ворожей или колдунов можно было десятками встречать в больших городах, а богатырей на трактах и даже в самых занюханных деревеньках, то нынче и чародеи, и богатыри стали редкими гостями.

(Орлец — в нашей истории действительно существовавший город, на берегу Северной Двины, Холмогорского района Архангельской области. Основан в середине XIV века, а позже уничтожен новгородцами «за измену», прим. автора)

Была ещё у мира надежда, пока Илья Муромец, наш легендарный воин, гроза змиев, новое поколение богатырей тренировал. Да только в один прекрасный день запил Илюша так, что по сей день самостоятельно встать с печки не может. Кто, его видел, говорит дескать жалко смотреть теперь на великого воителя.

Печально, что воина, который десятками сворачивал шеи змиям и другим чудищам, погубила брага, пиво и водка… Зря он начал мешать напитки, я наших мужиков из острога всегда просила не смешивать одно с другим. Но нет! Поди объясни, что от такого любому, рано или поздно, худо станет!

Вскоре, пройдя мимо еловой рощи, я сперва почувствовала тёмную агрессивную магию — это походило на глоток горького и очень солёного кипятка. Я аж скривилась, а затем, прокравшись по снегу немного подальше, увидела темнеющую внутри заваленного сугробами пригорка дыру. То, что эта нужная мне нора волкодлака говорили сразу три вещи — характерные следы на снегу, тёмные пятна засохшей крови и россыпь обрывков высушенных листиков. Подобравшись поближе, стараясь не обращать внимание на гадкий вкус чёрной магии и жжение, которое уже распространялось по всему телу, я вдохнула вечерний морозный воздух. Помимо запаха снега, хвои и влажной древесной коры, я ощутила явственный аромат горькой горечавки. В народе такое растение обычно называют стародубка, а волхвы кличут тирлич-травой.

Даже малым детям известно, что она необходима для поддержания силы волкодлаков. Правда, мало, кто знает, что волкодлаки вовсе не невинные жертвы тёмной магии. О, нет! Это люди, с предрасположенностью к магии, что сознательно провели тёмный обряд обращения.

И если родные и друзья вовремя не заметили изменение в поведении новоиспечённого оборотня, пока тот ещё не обрёл полную силу и способность оборачиваться чудовищем, вскоре непременно прольётся кровь… Много крови.

Волкодлаки не ведают жалости, они всегда пребывают в кровожадной ярости и обожают лакомиться человечьим сердцем, легкими, аль селезёнкой или почками. Хм, но были случаи, когда перевёртыши поедали языки и даже отгрызали семенники у мужчин, оставляя тех в живых, хоть и сильно побитых. Правда, выжившие жертвы, потом не знали куда им деваться и порой даже счёт с жизнью пытались сводить.

«То-то мужики наши острожские зверюгу боятся ещё больше, чем их жёны и дети, — со вздохом подумала я»

Я сняла с плеч походную сумку из коровьей кожи, покрытую красивым шитьём из бисера и украшенную обработанными камушками яшмы. Извлекла из сумки несколько гребешков для волос и выбрал тот, у которого на рукояти была собачья голова с козлиными рогами и высунутым двойным языком. Против волкодлака именно такой и подойдёт, я закрепила гребешком обе косы на голове. Получилось не очень красиво и вообще кривовато, но сейчас красота не имела значение — главное, чтобы бы