Шрифт:
Закладка:
Бывший оптимат выплюнул изо рта рыбьи кости, закинул ногу на ногу и безразлично смотрел на двух друзей. Он даже не соизволил поздороваться, этот убийца. И Рем совершенно точно знал: мечник пришел сюда за головой Монтрея. Хочет вести себя так, будто ничего не происходит? Что ж, в эти игры можно играть вдвоем! Взяв под уздцы коня, Аркан вошел в распахнутые ворота, глядя прямо перед собой Грязь и брызги летели во все стороны, сапоги и штаны дю Валье оказались заляпаны… Ну и черт с ним!
Грум выбежал навстречу, принял жеребца и ловко поймал брошенную монетку. Аркан на секунду замер, вслушиваясь в звуки кадрили из зала, гомон веселых голосов и звон бокалов. А потом решительно дернул дверь и в несколько шагов пересек зал, оказавшись у стойки.
—Доброго вечера, хозяин!
—Ва-ва-ва-вашество…— трактирщик выпучил глаза, раззявил рот и делал нелепые жесты руками.
—Отличная картина!— Рем кивнул на живописное полотно над лестницей, где шесть молодых аристократов весьма приятной наружности пировали за столом, в окружении трупов убитых врагов.— Все-таки — Ровеньяк?
—Ро-ро-ро…
—У тебя тут остановился особый гость… Рыжий, красивый мужчина, богатый, со свитой.
—Но я-я-я-я…
—Маэстру?— раздался густой бас и на плечо Аркана легла чья-то тяжелая рука.
Хозяин таверны делал кому-то страшные жесты, пытаясь намекнуть на статус гостя, но тщетно.
—Вы ищете моего господина,— снова загудело за спиной.— По какой надобности?
Рем развернулся на каблуках и увидел огромного, плечистого бородатого дворянина в добротном дублете и кожаных штанах, заправленных в меховые угги, которые любили носить северяне. Такая эклектика западной, ортодоксальной и северной традиции в гардеробе явно говорили о том, что носитель этого разнообразия — уроженец Монтаньи.
—Можешь передать своему господину что к нему с визитом — Тиберий Аркан Буревестник,— заявил Рем и сделал небрежный жест рукой.— А можешь не передавать — я сейчас обрадую маэстру трактирщика новостью о пяти сотнях гостей в ближайшие два часа, и…
—Ско-ско-ско-сколько?— выдохнул хозяин «Шести аристократов».
—Пять сотен,— Аркан сдернул с пояса кошель с золотыми монетами и ляпнул его на стойку.— Возьми сколько тебе надо, привлеки кого угодно — мы будем праздновать, смекаешь?
—О, да!— расплылся в улыбке трактирщик и глаза его засверкали алчным блеском.— Всё будет в лучшем виде, ваше высочество!
—Высочество?— хмыкнул бородач.— Подождите здесь, я спрошу у господина…
—Скопа!— раздался голос откуда-то сверху.— Ты ведь не совсем идиот, и знаешь, кто такой Тиберий Аркан Буревестник? Ваше высочество, жду вас за столом, немедленно!
Рем поднял взгляд вверх и снова — как и давным-давно на мосту через Бланку. Людовик дю Монтрей, герцог Монтаньи — красивый, рыжеволосый, шикарно одетый, делал приглашающие жесты с балкона. Этот оптиматский аристократ выглядел уверенно, слишком уверенно. Аркан коротко кивнул, легко взбежал по лестнице и сделав несколько шагов оказался лицом к лицу с тем самым ненаглядным Луи, из-за которого его сестра подумывала прикончить с собой.
—Рад, наконец, познакомиться с вами, сосед! Здесь отличное вино, да и перепела…— начал было балагурить дю Монтрей но был прерван.
—Если вы хотите дожить до полуночи, то вам придется сейчас слушать меня очень внимательно!— приблизившись к герцогу на расстояние вытянутой руки рыкнул Рем.
—Бросьте, ваше высочество, не драматизируйте… У меня тут дюжина телохранителей и Скопа!— попытался отмахнуться дю Монтрей.
—А там за воротами жрет селедку Эдгар дю Валье!
Лицо владетеля Монтаньи приобрело мертвенную бледность. Аркан знал — слава безжалостного рыбоглазого убийцы выросла многократно с тех самых пор, как старый Аркан сел на аскеронский престол. Теперь руки рыцаря-ренегаты в крови были уже не по локоть, а по самую шею!
—Я вас слушаю,— герцог, скрывая эмоции, принялся поправлять рыжие кудри, так похожие на локоны Селены.— Очень внимательно.
Буревестник медленно выдохнул. Возможно, этот Луи и вправду — нормальный вариант на роль зятя.
* * *
Хлопали ставни, горожане встревоженно выглядывали на улицу, стараясь понять, какая-такая напасть снова пришла на многострадальную аскеронскую землю. Однако, разглядев в рассветных туманных сумерках черные знамена и факелы, и расслышав хриплый хор мужских голосов, распевающих псалмы, почтенные жители столицы пожимали плечами и понимающе переглядывались: Арканы дурят!
Умение ортодоксов петь практически не рифмованные тексты всегда было притчей во языцех. И вот теперь толпа вооруженных мужчин громогласно прославляя Господа, несла на своих плечах двух молодых аристократов — брюнета и рыжего, которые махали руками и приветствовали всех окружающих. Утренние прохожие и патрули городской стражи с удивлением спрашивали:
—Что случилось-то, маэстру? Что за шум?
—Дю Монтрей деспоту челом бьет!— кричали в ответ.— А всё — наш герцог!
Эта новость была для аскеронцев подобна грому среди ясного неба. Монтанья — это могучее оптиматское владение — всегда считалась оплотом власти Синедриона, и одной из самых страшных потенциальных угроз, так что такая заявка требовала срочного подтверждения! Но — реяли на ветру красно-синие штандарты северного герцогства, вышагивали в одном ряду с дружинниками Аркана дюжина воинов в родовых цветах дю Монтреев, и сам герцог Монтаньи — тот самый красивый рыжий дворянин, просто излучал радость, улыбаясь так широко, что, казалось, простудит зубы.
—А ты артист!— процедил уголком рта Аркан.— Ну и артист!
—Я герцог с тринадцати лет,— парировал Людовик, не теряя своего счастливого оскала.— Поцарствуешь с мое — научишься.
Люди, не занятые работой, выбирались из своих домов, присоединялись к шествию ко дворцу по одному, двое, пятеро, целыми группами — такое развлечение пропускать не хотелось, да и дождь за ночь прекратился… К подножию замкового, или дворцового холма приближалась уже процессия в полторы или две тысячи человек, ядром которой были воины Буревестника.
—Однако!— сказал этот самый Буревестник, увидав с высоты своего положения на руках соратников перегородившие путь в замок стройные ряды воинов в черных доспехах и с уроборосами на щитах и коттах.— Брат объявился! А чего это его люди выполняют обязанности дворцовой стражи?
—А я думал — Змий сейчас предает мечам и пожарам Лабуанское герцогство…— откликнулся дю Монтрей озадаченно.
Герцога Монтаньи явно нервировала возможная встреча с легендарным кондотьером, ему и рыбьего взгляда дю Валье хватило, когда в сопровождении сотен аркановских дружинников, с шумом и гамом он покидал «Шесть аристократов». Нет, Людовик не был трусом или слабаком — просто трезво оценивал свои силы.
