Шрифт:
Закладка:
Полстолетия мы увлечённо изобретали и лили на «врага» химическое оружие, старательно закрывая глаза на то, что получаем в итоге. Наконец оглянулись: мать честная! Чем же закончилась святая война за урожаи? Они продолжают падать и дорожать точно так же, как и раньше. Повержен ли враг? Увы, наоборот: нашими усилиями он закалён, отселектирован, размножен и превращён в полчища, практически неуязвимые для большинства ядов. А что — мы? А мы отравили свои продукты, почвы и реки, потеряли иммунитет, больше болеем и раньше умираем.
Думаете, это кого–то напугало?
Конечно, вы так не думаете. Сами намедни регентом картошку опрыскивали: колорадский жук, подлюка, чтоб ему!.. Вот и Европа с Америкой: переместили основные посевы в аграрные страны и воодушевлённо занялись производством новых пестицидов.
Наука, однако, не даром ест свой хлеб. Ведущие страны вполне осознали: сила агроценоза — в разнообразии жизни и саморегуляции. Посему пестициды производят не для себя, а в основном для «третьих» стран. У себя же строго блюдут экологические нормы и всерьёз развивают биологическую защиту.
Именно европейские учёные впервые занялись изучением и внедрением устойчивых агроландшафтов. К ним примкнули фермеры–органисты, биодинамисты, сторонники биологического земледелия — все, кто понял, что дружить с природой умнее и надёжнее, чем воевать. Ряды их крепнут: развитые страны взяли курс на оздоровление среды, и продукты, выращенные без пестицидов, пользуются там всё большим спросом.
В недалёком будущем сельское хозяйство станет почти беспестицидным. Альтернативы нет: иначе оно просто исчезнет. Но пока жареный петух как следует не клюнул, главным спросом пользуются пестициды. И вообще, средства надёжного подавления «врага». Ну не наигрались мы ещё в войнушки! Не готовы мы ещё часть урожая честно отстёгивать на стабилизацию и развитие добрососедских отношений с разными козявками. Нам бы грохнуть — и дело с концом. А за инструкции, как дружить, мы платить пока не хотим. Посему современная наука вынуждена искать разные компромиссы: как и живность всякую приумножить, и врага мерзопакостного истребить.
Главных успехов тут добилась, опять же, химия. Пестициды стали намного «экологичнее»: менее ядовиты для нас, теплокровных; более узконаправленны — бьют только по определённым мишеням, а остальную фауну трогают не очень; быстрее распадаются на неядовитые вещества. Препараты становятся всё более «природными»: убийственное вещество теперь не сочиняют с нуля, а находят в каком–нибудь грибке или в бактерии. Расшифровать любую молекулу и синтезировать её — это сейчас роботы за пару дней варганят.
Можно сказать, что современная химия, в своих лучших образцах, и применённая очень грамотно, стала приемлемо лояльна для биоценозов. Нам, правда, до такого уровня химической культуры ещё дожить надо. А так долго не живут. Так что нашим полям ещё придётся в прямом смысле хлебнуть лиха.
Кажущийся плюс химии: эффективно бьёт «врага» любой численности. Именно это нас и одурачило! Видя, как дохнут полчища насекомых, мы плевать хотели на их регулярные дикие вспышки. А зря. Именно вспышки — симптом, что экосистема пошла в разнос. Она нам русским по белому показывала: ребята, вы делаете всё не так! Заметить бы, понять… Да вместо ума — вера в науку!
Главный прокол химии, неискоренимый в принципе: она заставляет свои цели быстро эволюционировать. К любому синтетическому веществу живность очень скоро адаптируется. И чем больше ядов попробует, тем скорее. Выход один: постоянно создавать новые вещества. Пока химики успевают. Но в конце этой гонки — что? Точнее — кто?..
Долгоносик криво усмехается. Неправомочное, необдуманное, истеричное прямое убийство — фу-у… К тому же удачно стимулирует адаптацию к оружию. Класс! И они ещё за это платят?! Давайте, давайте, родимые! (злобно ликует)
Констатирую: в целом интеллект химзащиты ниже, чем у долгоносика.
БИОЛОГИЧЕСКАЯ ЗАЩИТА. Биометод — давняя альтернатива химическому: первые бактериальные препараты появились ещё в начале двадцатого века. Экологи давно знают: у любого существа в природе полно врагов: хищников, паразитов, антагонистов. Все питаются друг другом, исключений не бывает. У каждого вредителя есть свой вредитель, у каждой болезни — своя болезнь. Причём есть узкоспециальные: питаются только одним конкретным видом вредителя, или заражают конкретный вид грибка. Другие метут всех подряд. Есть и конкуренты, и антагонисты. Например, микробы, сотрудничающие с корнями растений, дружно травят антибиотиками разных болезнетворных грибков. Грех не пользоваться!
Мы и пользуемся: биопрепараты давно составляют около десятой части мировой защитной практики. Главный плюс биометода — абсолютная экологичность. Никаких последствий для биоценоза! Съел хищник всего вредителя — и с чувством исполненного долга вымер до своего минимума. Главный минус: живые препараты непросто нарабатывать, многие из них практически не хранятся. Продавать трудно! Этот минус легко превратить в плюс, если в каждом районе будут работать свои биолаборатории. Но пока мы хотим оружия, выгоднее продавать химию. Главный кажущийся минус: биопрепараты хорошо работают только при невысокой численности объекта. И они правы! В нормальном, живом агроценозе вспышек численности практически не бывает. Как не бывает и диких скачков урожайности. Можно сказать: кто обходится в основном биопрепаратами, тот хозяйствует экологично и дальновидно. А кто так не может, пусть тратится на химию и кайфует в борьбе за урожай.
Сейчас биометод быстро прогрессирует. Фактически, в это понятие уже входят и агроландшафты, и генная инженерия — всё, кроме химии «неэкологичных» типов. Начнём с тактических, «боевых» направлений биометода.
Хищные насекомые и клещи. Очень старое, хорошо разработанное направление. Поиск, изучение, выделение, селекция и размножение хищников и паразитов, с особой быстротой и остервенением уплетающих посмевшего вспыхнуть вредителя. Отработанные «живые пестициды» есть фактически для всех главных вредителей, особенно в теплицах. Работают надёжно — только не мешай. Минус один: разводить надо уметь и условия для работы создать.
Микробные биопестициды. Есть микробы, вызывающие болезни насекомых или грибов, а то и просто их гибель. Применяются они в виде живой культуры.
Минус всех живых препаратов, будь то насекомые или микробы: их нужно правильно делать и правильно применять. Попав в нужный момент в идеальные условия, они могут обезвредить до 85–90% живой силы противника. Применённые абы как, могут не сработать вообще. Иначе говоря — требуют интеллекта. Серьёзный минус, как ни
