Тимофей, двоюродный брат Дани, так что мужское воспитание всё же присутствовало. Да и сама Марина не склонна была разводить с сыном лишние сантименты, она никогда не баловала его, старалась воспитывать в нём самостоятельность. Ей нужно было работать, зарабатывать. За мать и за отца.

Марина вышла на пробежку, и как обычно, в общем коридоре они встретились с Григорием Яновичем.

Поздоровались, стояли в ожидании лифта, гремящего и поднимающегося снизу. Марина пыталась услышать, что сегодня звучит в вынутом наушнике.

Он давно заметил, что она прислушивается. И вот сегодня максимально разделил наушники и вставил тот, что вынул из своего уха, в её ухо.

"… Ловя на мушку силуэты снов,

смеётся и злорадствует любовь, и мы с тобой попали на прицел…".

Да что ты будешь делать? Опять "Агата"… Неужели это и его любимая группа? Даже тут он умудряется бесить её.

Входя в лифт, она вынула наушник и вернула хозяину. Григорий смотрел на неё сверху вниз. Сегодня у неё была новая причёска. Не "конский хвост", как обычно, а две косы. Видимо, были виноваты эти две косы, лежащие на плечах и спускавшиеся на грудь, иначе как можно объяснить то, что он сделал?

Марина стояла, опустив глаза, когда он вдруг лёгким прикосновением пальцев поднял её подбородок, и в следующий момент она почувствовала на своих губах его тёплые сухие губы.

Видимо, у Марины отказали ноги, иначе как объяснить тот факт, что она внезапно схватила его за шею обеими руками? А он, видимо, чтобы поддержать, обхватил её и прижал к себе. Целуясь, они не заметили, что лифт давно остановился. Их отрезвил резкий собачий лай. Отскочив друг от друга, они уставились на двери лифта. В дверном проёме стояла старушка-соседка с третьего этажа со шпицем на поводке. Сначала мимо неё пронеслась пунцовая Марина, а следом за ней смущенный Григорий Янович.

…Со всеми этими делами он совсем забыл о своём неуёмном темпераменте. Фирма, в которой он работал в Москве, открывала сразу два филиала здесь. И коль скоро у него тут возникли дела, его уполномочили набирать персонал и вести все организационные мероприятия.

Завертелся. Забыл о том, что в жизни есть не только работа. И вот результат — бросается в лифте на соседку, которая ему вовсе не нравится. Надо срочно завести любовницу. Нет, лучше двух. А то при одной любовнице ещё могут остаться силы на глупости. Точно, так он и сделает. Две любовницы. Лучше, чтобы блондинка и рыжая.

Соседка… он думал, что она холодная и доминирующая. Он ошибся. Она оказалась горячей и опасной. Она очень горячая и очень опасная. Нужно уносить ноги.

…"Так дальше продолжаться не может. Вера права, нужен любовник. Срочно".

Как могла она, гордившаяся своей выдержкой, броситься на шею человеку, которого с трудом переносит? Самодовольному самцу? Такому, каких она чуяла за версту и обходила десятой дорогой?!..

На следующий день Марина вышла на пробежку на двадцать минут раньше и ушла вниз по винтовой лестнице.

Григорий Янович, наоборот, вышел минут на пятнадцать позже обычного.

Если раньше они бежали в разные стороны, то теперь бегали друг от друга. Встречи в лифте прекратились.

…- Вера, как я? — Марина очень волновалась. С минуты на минуту в галерею начнут съезжаться гости, приглашенные на открытие. Уже готов фуршетный стол, расположенный между залом и холлом, охлаждённые напитки. Ждут официанты. В зале пока только сотрудники.

— Да Боже мой, могла не спрашивать, махнула рукой Вера. — Ты у нас всегда нимфа, Сирена.

Вера указала глазами на фотографа Славу, светловолосого парня лет двадцати пяти в клетчатой рубашке и джинсах. Он беззастенчиво таращился на Марину с того момента, как только Вера представила их друг другу.

Марина была в светлом, мягком, блестящем, но строгого покроя вечернем платье и со строгой лаконичной прической. Когда-то она достаточно долго посещала школу при хореографическом училище. Балерины из неё не вышло, но осанка и "вечерняя" причёска остались с ней навсегда.

Появились первые гости; вскоре зал заполнился, и Вера скрылась в толпе. Слава фотографировал экспонаты, гостей. Вера то тут, то там брала интервью.

Когда началось непосредственно открытие, и Марина говорила речь, она вдруг увидела среди гостей Григория Яновича в сопровождении двух девушек в вечерних платьях. Спутницы держали его под обе руки, а он не отрываясь смотрел на Марину.

Потом она весь вечер держала троицу в поле зрения, чтобы не оказаться ненароком слишком близко к ним.

Оставив своего заместителя, Владу, в зале, Марина уступила уговорам Славы, дала согласие на мини-фотосессию. Но потащила с собой Веру, чтобы та заодно взяла у неё интервью.

Они были в одном из закутков галереи, когда к Марине подошёл охранник.

— Марина Леонидовна, у нас там драка.

— Чтооо? — сердце ухнуло вниз. Только этого не хватало.

Она быстро пошла следом за охранником; Вера и Слава кинулись за ней.

В холле у входной двери двое приглашённых охранников держали давешних спутниц Григория Яновича. У одной была разбита губа; у второй на щеке красовались царапины, а бретелька платья была почти полностью вырвана. Платье свисало, грозя открыть алебастрово-белую грудь рыжеволосой нимфы. К тому же, дамы неплохо потаскали друг друга за волосы, это бросалось в глаза.

— Быстро их в мой кабинет, пока никто не увидел, — распорядилась Марина. Вся процессия двинулась в кабинет. Отпустив приглашённых охранников, Марина приставила к блондинке охранника из их галереи, а к рыжей — Славу. Вера стояла тут же, улыбаясь. Как хорошо, что пресса своя! А то было бы завтра в светской хронике…

Марина быстро достала аптечку и обработала боевые раны подружек её "замечательного соседа".

— А где ваш спутник, девушки? — спросила она, налив им по стакану воды из кулера.

— В зале, — в голос ответили нежные создания.

"Ренессанс. Вот, значит, каков у нас вкус", — отметила про себя Марина, ещё раз окинула взглядом девиц и пошла в зал на поиски Григория Яновича.

Влада, которую она оставила в зале за старшую, беспечно болтала с Григорием Яновичем у одного из экспонатов.

— Здравствуйте, Генрих Янович, вы-то мне и нужны, — без обиняков вклинилась Марина в их милую беседу. Он удивлённо смотрел на неё.

— Влада, не отвлекайтесь, внимательнее, — сухо сказала она и потащила Григория Яновича за рукав к выходу.

Слишком быстро идти было нельзя, чтобы не привлекать внимание общественности. К тому же, приходилось сохранять на лице дежурную улыбку.

— Да что случилось-то, Марина Леонидовна? — весело спросил он, когда они вышли в коридор.

Эх, нет бокала в руке, она бы с таким удовольствием