— Ты помнишь? — кивнул он на свой палец.

Заклинательница сжала губы в тонкую полосочку и посмотрела ему в глаза. Он никогда не напоминал об этом и вдруг именно сейчас заговорил.

— Помню и никогда не забывала, — призналась она. — Я была тогда еще ребенком, я не знала, что демонические гиены не появляются изначально в своем размере, а вырастают из маленьких детенышей похожих на щенков. Тем более, что когда я тебе его протягивала я даже не думала, что он попытается тебе отгрызть палец. Я всю жизнь думаю об этом и не могу простить себя за эту глупость!

Неожиданно на глазах у заклинательницы заблестели слезы.

— «То есть этот шрам я получил в детстве по глупости? — усмехнулся он. — По сути это такая ерунда. Не понятно почему она так переживает? У каждого человека есть шрам полученный в детстве и с этим ничего не поделаешь».

— Я не хотел тебе напоминать о прошлом, — сказал он с грустью посмотрев на сестру. — Я всего лишь хотел сказать, что это событие не стоит того, чтоб о нем сожалеть всю жизнь. Это пустяк, не заслуживающий внимания. Сколько у меня их после этого было и сколько будет.

— Но ты получил его из-за меня! Ты доверился мне! — расстроилась Сюэ Сян.

— Ты слишком себя накручиваешь, — мягко усмехнулся Сюэ Сяолун, боясь обидеть сестру. Конечно она не была его родной сестрой, но он решил, что не стоит ссориться с новообретенными родственниками.

Женщина замолчала. Она знала, что он не обижается на то, что было, но вот так по душам они говорили впервые. Это настораживало. Может он себя плохо чувствует? Гораздо хуже, чем пытается показать?

— Так что как видишь, со мной все в порядке и мне не зачем жениться, — улыбнулся он ей своей самой очаровательной улыбкой и к своему удивлению заметил как лицо женщины буквально потемнело от гнева а взгляд стал колким и очень злым.

— «Так вот к чему все эти разговоры?! Паразит мелкий! — поняла она. — О жизни он со мной разговаривает! О прошлом он вдруг вспомнил!».

Гнев заклинательницы достиг своего пика и в воздухе послышался треск собирающейся вокруг неё светлой ци*. Похоже что кто-то сейчас точно огребет на орехи.

(Ци — это жизненная энергия которая наполняет абсолютно все живое на нашей планете. Бывает светлой и темной. Золотое ядро продуцирует светлую Ци — энергию, которая идет от покоя, любви, равновесия. Восстанавливется при помощи медитации или просто при отдыхе. Считается, что совершенствуя ядро можно достичь бессмертия. У заклинателя не может быть Ци больше, чем способно продуцировать его золотое ядро, иначе Ци сжигает его меридианы, и он навсегда остается обычным человеком.

Темная Ци не продуцируется никакими ядрами, а просто существует в мире и накапливается со временем. Считается, что она берется от сильных плохих эмоций — гнева, скорби, похоти, зависти. Переизбыток темной энергии ведет к сумасшествию и искажению Ци, зачастую к смерти).

— «С этой бабой точно что-то надо делать», — испугался заклинатель и не зная как ему поступить, просто резко вскочил с места пытаясь выбежать из комнаты, но тут же судорожно всхлипнув схватился за плечо и осел на место. В голове заплясали початки кукурузы, на которые он любовался несколько мгновений раньше, и слышался мерзкий и протяжный свист.

— Сяолун! — бросилась к нему сестра и испуганно начала поглаживать того по спине, как часто это делала в детстве.

— Со мной все в порядке, — посиневшими от боли губами еле выцедил он и попытался сфокусировать зрение, но перед глазами двоилось.

Заклинательница начала вливать в его тело свою исцеляющую энергию чтобы он побыстрее восстановился. Уже через пару мгновений ему стало гораздо легче дышать, а вскоре и мир перестал двоиться.

— Будь хоть немного осторожнее, — попросила она. — Я не хочу тебя потерять.

— Хорошо, — кивнул Сюэ Сяолун подумав о том, что устал лицемерить. Ему очень хотелось признаться во всем, но не станет ли это последней вещью которую он сделает в этом мире перед тем как его окончательно убьют? А вдруг это его единственный шанс выжить? В книге, которую ему дали было написано именно это.

Попаданец попал в тело злодея в тот самый момент, когда его настоящее тело перестало существовать в этом мире. Единственное, что он не мог понять в той книге, что это за грузовик кун и почему у него колеса будто у телеги?

Заклинательница осторожно погладила его по плечу и начала заваривать лекарственные травы. При этом её взгляд казался по матерински добрым и она уже не была похожа на разозлившуюся тигрицу перед которой и дышать было страшно.

— «Надеюсь, что моя сестра единственная суровая женщина в этом мире, а остальные милые и беззащитные цветочки, — подумал Сяолун, пытаясь вспомнить хоть одну женщину из клана, но постоянно отвлекался на милых „сестричек“ описанных в книге. Может быть с одной такой он и начал встречаться, но жениться — это слишком. Он не готов к такому. Точно не готов. Может эдак лет через пятьдесят или восемьдесят…».

В окно заглянул неприятный мужчина в одежде усыпанной кукурузными рыльцами и мелкой шелухой.

Сюэ покосился на его недоброжелательную физию и понял, что не помнит как того зовут. Хотя может быть даже предыдущий владелец не считал нужным его запоминать, не видя в нем ничего ценного.

— Готовите лекарство? — осторожно поинтересовался он у Сюэ Сян.

— Естественно. Вы ж его не лечили, — нехорошо блеснула в его сторону глазами заклинательница.

— Как это не лечили?! — возмутился он. — Мы напоили его лучшими лекарствами. «И не выбросили на улицу подыхать как собаку», — добавил он про себя.

— Что-то я не вижу, чтоб ему было легче.

— Так вы не видели в каком его состоянии вчера доставили. Мы даже думали, что он не жилец, — сболтнул лишнего заклинатель и осекся, бросив испуганный взгляд на женщину.

— Что значит не жилец? — побледнела она, но того и след простыл.

— Они вечно преувеличивают, — неестественно громко заверил её брат и вжал голову в плечи почувствовав на себе её тяжелый взгляд.

Еще немного посверлив братишку взглядом Сюэ Сян вернулась к своему занятию, но теперь от неё веяло такой решительностью, что мужчине стало не по себе. Он был уверен, что она что-то задумала и ему это точно не понравится.

В двери постучали.

Сюэ Сяолун фыркнул от смеха, так как это было лишним. Дверь была открыта и в неё мог войти любой прохожий.

Тут же в комнату вошел высокий мужчина одетый в белое ханьфу, из дорогой ткани,