Шрифт:
Закладка:
Частные детективы на Западе – сплошь бывшие сотрудники полиции или спецслужб – могут накопать на тебя такое, что из плоскости твоих личных взаимоотношений с шальной любовницей дело может прямиком переместиться в плоскость государственной безопасности страны твоего пребывания, другими словами, в контрразведку. Так что рекомендую тебе не более двух свиданий с понравившейся женщиной.
И все-таки, самое страшное таится в другом, – подытожил Абель, – в твоей неконтролируемой влюбчивости. Если ты почувствуешь, что влюбился по уши, немедленно кончай или с нелегальной разведкой, или с любовью.
Признаться своей возлюбленной в том, что ты – разведчик Страны Советов, тебе не позволит долг, да и она тебя никогда не поймет. Отшатнется и уйдет не попрощавшись. Это – в лучшем случае. В худшем – сразу же побежит в местное отделение полиции или контрразведки…
С другой стороны, если о твоей безумной любви станет известно Центру, то чинуши из этого органа не дадут продолжать тебе начатое дело в стране, куда тебя послали, посчитав тебя потенциальным изменником. И, в общем-то, правильно сделают. Так что в итоге получается замкнутый круг, в который ты сам себя загнал, а разомкнуть его ты сможешь, только пустив себе пулю в висок”…»
Триумф
В ноябре 1954 года в результате многоходовой операции «Бен» в Канаде обзавелся канадскими документами на имя Гордона Арнольда Лонсдейла и отправился в Англию, в Портленд, месту выполнения основного задания. Там находился подводный исследовательский центр ВМС Великобритании, где проектировались атомные подводные лодки, система опознания «свой – чужой», средства поиска и защиты, вооружение. Кроме того, Москва обоснованно считала, что в лабораториях центра шла разработка новых, чрезвычайно эффективных видов атомного оружия.
На связь «Бену» был передан агент Гарри Хаутон, завербованный КГБ еще в 1951 году, когда он работал шифровальщиком в посольстве Великобритании в Варшаве. После того, как его отозвали в Англию, он устроился в департамент по работе с персоналом центра ВМС в Портленде.
Кстати, вербовку наши разведчики проводили «под чужим флагом», и у Хаутона не возникало ни малейших сомнений, что работает он на американцев.
К сбору секретных материалов Хаутон, по согласованию с «Беном», привлек свою подружку, светокопировальщицу Этель Джи, которая имела доступ ко всем секретным документам и чертежам центра.
В 1955–1960 годах «Бен» поставил в Москву столь внушительный объем материалов, что на Лубянке знали о подводном флоте Великобритании больше, чем руководство НАТО и королева Елизавета II вместе взятые…
Предательство
Провал «Бена» и бойцов его резидентуры – Хаутона, Джи и супругов Коэн – на счету начальника английского отдела польской Службы безопасности полковника Михаила Голеневского. В 1958 году он предложил свои услуги тем, против кого работал: спецслужбистам НАТО. Но не англичанам – жмоты! – а американцам.
Чтобы показать свою привлекательность как поставщика информации, он сообщил, что в 1951 году ненавистные ему русские вились, будто рой шмелей, вокруг какого-то командированного в Польшу англичанина.
Денег предателю американцы сразу не дали, отложив вручение тридцати сребреников до установления «командированного англичанина». Успокоили тем, что отныне в файлах ЦРУ он будет значиться под кличкой «Снайпер», а о полученных данных проинформировали руководство МИ5.
Методом отсева английские контрразведчики весной 1960 года вышли на Хаутона. «Приставили к нему ноги» – обеспечили круглосуточным наружным наблюдением, – зафиксировав, таким образом, его конспиративные встречи с «Беном», а через него вышли и на Крогеров.
Арест и суд
«Бена» арестовали 7 января 1961 года на улице, во время конспиративной встречи с Хаутоном и Джи, когда те передавали ему очередную партию копий секретных документов. В тот же день были арестованы Крогеры. Во время обыска у них дома в тайнике был найден радиопередатчик и шифрблокноты. Радиопередатчик был изъят и из квартиры «Бена». При всем том, английской контрразведке не удалось выйти на других агентов, работавших в резидентуре «Бена».
Процесс в Центральном уголовном суде Олд-Бейли, стараниями западных СМИ известный как «Королева Великобритании против Гордона Лонсдейла», начался в Лондоне 13 марта 1961 года и длился 10 дней.
В ходе допросов «Бена» и Крогеров никакой дополнительной информации ни представителям английской Фемиды, ни спецслужб получить не удалось. Не были идентифицированы даже личности подсудимых! А они, разумеется, не спешили помогать следователям и суду – молчали. Знаменательную фразу произнес суперинтендант суда Смит: «Нам не удалось установить личность Лондсдейла. Но, по-моему, он русский… Кадровый русский разведчик…»
Журналистская братия – процесс освещали более 200 западных репортеров – отреагировала мгновенно, запустив на орбиту шутку, которая красноречиво показывала несуразность ситуации: «Оказывается, в Великобритании судят советского шпиона, подданного Ее Величества, русского по национальности с канадской фамилией Лонсдейл!»
…Несмотря на то, что суду не удалось доказать причастность подсудимых к работе на советскую разведку, все на основании сообщенных американцами сведений были приговорены к тюремному заключению: Лонсдейл – к 25 годам; Крогеры – к 20; Хаутон и Джи получили по 15 лет.
Обмены, освященные королевой Великобритании
23 сентября 1969 года Ее Величество королева Великобритании Елизавета II подписала Указ, в котором, в частности, говорилось:
«…Мы соблаговоляем простереть Наше милосердие и прощение на Питера Джона Крогера и даруем ему помилование и освобождение его от оставшегося срока наказания на день 24 октября 1969 года: по Нашему желанию и благоволению повелеваем освободить его из-под стражи, для чего настоящий Указ будет достаточным основанием».
Указ такого же содержания был подписан королевой Великобритании Елизаветой II и в отношении Хелен Джойс Крогер.
24 сентября 1969 года Крогеров обменяли на агента английских спецслужб Джеральда Брука и двух его соотечественников, отбывавших наказание в СССР за контрабанду наркотиков. 25 сентября супруги прибыли в Москву.
Ранее, в 1964 году, канадский бизнесмен Гордон Арнольд Лонсдейл, он же резидент «Бен», он же советский разведчик Конон Трофимович Молодый был обменян на арестованного ранее в Москве сотрудника британских спецслужб Гревилла Винна.
Вместо эпилога
По возвращении в Союз Конон Молодый за выполнение задания получил орден Красного Знамени; трехкомнатную квартиру на улице 3-я Фрунзенская, 4; а/м «Волга» ГАЗ-21; небывалую по тем временам пенсию – 400 рублей.
Условия конспирации не позволяют и сегодня рассказать о всех операциях, в которых участвовали Коэны, находясь в США и в Англии. Однако о качестве их работы свидетельствуют врученные каждому из них награды: орден Красного Знамени, Дружбы народов, медали и нагрудный знак «За службу в разведке».
20 июля
