ганглий с единственным визуальным сенсорным органом осматривает скудную обстановку помещения. Небольшой каменный мешок два на два метра, из мебели ничего нет, даже ведра под нужник, лишь колодки и веревки. Дверь не просто деревянная, а с полосами металла, имеющая зарешеченное смотровое окошко, закрытое с той стороны в данный момент.

Нужно восстановить мобильность. Осмотрев колодку и приставив к окровавленным бинтам на культе ноги, начинаю потихоньку использовать магию. Придать нужную форму дереву, отбросив лишнее, слегка подлечить срез, а затем срастить места Волей, наплевав на притупленную, но ощущаемую боль и растущее напряжение канала.

— Чш-ш-ш... Ольньо...

Хм, язык также сожжен, раньше не обратил внимания. Так, ещё раз осмотреть тело, вправить кости, как надо, теперь и на правой руке, затем медленно встать по стеночке на ноги. Пока успешно. Пара шагов туда-сюда, дабы приноровиться к протезу и телу, и глубокомысленно прошипев матерные конструкции, нацеливаюсь на дверь. Познание проникает за преграду, но разобрать дальше тройки метров ничего не удается. Я слишком мало присутствую, а какофония реальности никуда не делась. Сигналы и ощущение жизни также подводят и остается неизвестным, присутствуют ли рядом стражники. Надеюсь, нет.

Дверь, вот так сюрприз, закрывается на обычный засов с той стороны. Слегка напрягшись, отодвигаю его Волей, прислушиваясь к тихому скрежету и ненормальному отсутствию иных звуков. Кажется, все в порядке. Толчок, и дверь распахивается, позволяя выйти в едва освещаемый факелами вдалеке коридор, заканчивающийся как раз моей камерой. Ах, да, ведь в камере стояла непроглядная темень, но это настолько слабый фактор, что я о нем забыл. Глаза... извините, глаз, усиленный Познанием, прекрасно видит. Судя по открытым засовам на закрытых дверях в соседних камерах, Каллиан была здесь единственной пленницей. Интересно, почему?

Бесшумно за счет Воли и Воплощения передвигаясь походкой несвежего зомби вдоль стены коридора, прислушиваясь огрызками на месте ушей, я крался вперед. Только спустя десяток минут неторопливого движения (экономия и осторожность!), послышалась приглушенная речь, смех и периодический дробный стук. Стражники? Караул? С каждым шагом различить отдельные слова становилось проще.

— ... ты мне так всю свою премию проиграешь! — прокаркал преисполненный довольством голос немолодого мужчины.

— Тебе не может везти вечно. Ты же не жульничаешь? — более молодой и звонкий, но вместе с тем и гнусавый.

— Да как у тебя язык повернулся?! Чтобы я, да жульничать?!

— Ты просто не умеешь, да? — картаво усмехнулся молодой.

— Да, не умею. А так, обязательно бы.

Под общий смех подозрительно веселых стражников, я в теле Каллиан подошел к выщербленному углу коридора. Не выглядывая за него, прикрываю глаза, отдаваясь Познанию. Двое мужчин в полном комплекте средних чешуйчатых лат за исключением шлемов, сидела за столом, играя в нечто, похожее на кости. Кружка и кубики присутствовали, как и двухлитровый кувшин с чем-то жидким по соседству со шлемами. Третий мужчина в таком же обмундировании дремал, прислонившись спиной к стене.

Слишком беспечно? А что им здесь угрожает, кроме гарантированного инвалида в единственной камере? Хотя, дальше по коридору, после этого поста охраны шло ветвление и чувствовалось неясное скопление живых. Там могли быть иные камеры с заключенными. В любом случае, трое — это очень неприятно для меня в таком состоянии. Придется работать магией, и наверняка, дабы не поднялся шум. Хотя, может, попробовать схитрить? Воплощаю звук крика боли, как будто издалека и приглушенного дверью.

— О, бешеная проснулась, — мужчина постарше отвлекся от очередного броска и посмотрел в мою сторону. — Ха, я думал, уже померла, а она кричит.

— Слушай, Торольд, а чего её ещё не грохнули? — спросил молодой, передернув плечами. — В прошлый раз вон тоже думали, что она вот-вот помрет. А она всю смену и караул положила голыми руками.

— Боишься? — подначивающе уточнил шрамированный на лицо бородач. Видимо, проверять или идти мне навстречу они не станут. Жаль, придется по-иному.

— Нет, конечно. Но... опасаюсь.

— Это правильно. Только вот командиру нашему до этого дела нет.

— Эгелю, шо ли?

— Балда, сотнику! Она брата его убила, когда шла за головой Вогана. Поганая эльфка, как и весь их плешивый род.

— Аа-а-а... Вот чего у сотника башку переклинило. Я-то думал...

— Вот-вот. Он над ней все время издевался, как мог, приказывая лечить, как полагается. Только вот сегодня, видимо, перестарался. Не знаю, что там произошло, но её только элитный телохранитель эрла Хоу и смог остановить. Повезло, что рядом с казематами оказался. Да только теперь опасаться её точно нет смысла. Там наш палач надежно постарался-а-а... — он смачно зевнул. — Что-то спать так тянет, прям как Тома. Эй, а ты чего? Один точно, до-о-о...

Не договорив, бородач смачно треснулся головой об стол, заснув под действием магии. Хорошее заклинание «Сон», но применяю я его впервые. Не было ещё ситуации нужной, думал, и не будет никогда. Зачем, если можно сразу убить? Вот, теперь никто не переубедит меня в существовании лишних знаний. Вся троица заснула беспробудным сном. Гарантированно беспробудным.

Войдя в помещение и поморщившись от яркого света лампы, перетаскиваю тела на пол, в один ряд. Пришлось повозиться, снимая с них нагрудники, обновляя периодически магию, так как со сломанными пальцами не до тонкой работы, даже с учетом Воли. Но спустя минуты три все было готово. Вооружившись кинжалом одного из них, пускаю первую кровь расисту. Или видисту? А, не суть важно. Троих хватит с натяжкой, но помощь с той стороны должна компенсировать. Руны ограждения в первую очередь, не хочу, чтобы случайный маг или другой какой чувствительный пронюхал.

Кровь текла ручейком, будто сама вырисовывая нужные руны, формируя замкнутый круг. На телах танцевал кинжал, вырезая нужные комбинации и связки. Пришлось глушить стражников магией все время, так как от боли они норовили очнуться. на все про всё ушло не много времени, и уже через десяток минут все было готово к ритуалу. По традиции, экспериментальному, ни разу до этого не проверенному, но расчеты на системе «Гавриил» показывали удачный результат.

Клинок резко входит в сердце первому, более молодому. Его рот раскрывается в беззвучном крике, а руны наливаются тусклым красным сиянием. Не мешкая, следуют ещё два удара по оставшимся сердцам жертв. Реальность заколебалась, жестко огороженная границами ритуала, мана пришла в движение, заклинание заработало и дрожь начала нарастать. Все больше и больше, пока в какой-то момент, со звуком лопнувшей струны, не произошел микропробой Завесы. Я в обоих телах вздохнул намного свободнее, так как появилась небольшая