Это просто отвратительно – то, как людей возбуждает убийство. Конечно, такова человеческая природа – быть любознательным, исследовать, изучать темные уголки собственной психики. В самом деле, кто он такой, чтобы судить? Но что-то ему очень не нравилось в этих репортажах, с натянутой улыбкой прочитанных с листа.

С экрана репортер заявила, что жертва смогла сообщить полиции кое-какую важную информацию. Джереми замер, ожидая продолжения, но на этом репортер остановилась, сказав, что свежие новости будут появляться по мере их поступления. Джереми тяжело сглотнул. Он снова облажался.

Эмма была мертва. Болиголов укрыл его секреты за непроницаемой стеной. Но Тара – другое дело. Он выбрал ее импульсивно и безрассудно. Он так торопился ощутить хоть что-то, что не привел ее в безопасное место – домой, не потрудился даже заранее разведать обстановку. Он просто решил, что Элмвуд-парк заброшен, потому что так было, когда он охотился там в детстве с отцом.

– Как она выжила? – спросил Джереми сам себя.

Он знал, что провел лезвием по правильному месту. Здесь-то он напортачить не мог. Но он снова не попал в цель, и от этого он чувствует себя неудачником. Он промазал по крупной артерии – и это еще одно напоминание о грубой ошибке, которая много лет назад дала Эмили возможность сбежать.

Они обе должны были гнить под солнцем, оставшиеся ненайденными, пока не станет слишком поздно.

– Черт! – заорал Джереми, с грохотом бросая ложку в раковину. Он облокотился на столешницу и оглядел свой дом. Он никак не мог придумать, как же ему выбраться из этой ситуации, и это было незнакомое для него чувство. Он может убежать. Может переехать в другое место, туда, где будет не так заметен. Это было единственным оставшимся выходом, но сначала он хотел поставить Луизиану на колени.

Джереми спустился по шаткой лестнице, кончиками пальцев ведя по голым камням стены. Он обновил древний подвал, залив бетонный пол, но кости старого грунтового подвала остались на месте. Его отец никогда не заботился о том, чтобы сделать из этого места что-то полезное. Они использовали его для того, чтобы хранить вещи, а всю работу он выполнял на улице. Когда умерла его мать, Джереми превратил подвал в свою мастерскую. Это было вполне себе достойное помещение, которым пренебрегали долгое время.

Он знал, что, возможно, в последний раз ведет рукой по этим стенам, в последний раз слышит, как скрипит и стонет лестница под ногами. Джереми не торопился. Смаковал каждый момент, сохраняя его на память.

Он так и не починил ту лампочку в углу. Она мерцала уже несколько месяцев. Сначала Джереми просто забывал ее поменять, отвлекаясь на удовольствия, ожидающие его появления внизу. А затем он оценил призрачное свечение умирающей лампочки. Так подвал выглядел страшнее, словно лаборатория безумного ученого или мастерская Кожаного лица. Но мрачная атмосфера ему больше не понадобится. Спустившись на нижнюю ступеньку, Джереми взял лампочку из коробки, стоявшей справа на полке. Потянулся вверх, вывинтил мигающую лампочку, висящую в углу, и заменил ее на новую.

Починил.

Подвал стал выглядеть по-другому. Без мерцающего света все выглядело как-то мягче. Джереми позволил своему взгляду бездумно блуждать вокруг. Он жалел, что у него не было больше времени.

Совсем скоро они придут, чтобы разнести это место на куски. Вскоре все его вещи запакуют в мешки для улик, а дверные проемы затянут заградительными лентами. И каким-то образом все стало только хуже от того, что его карточный домик рухнул из-за одной-единственной женщины, упрямо отказавшейся умирать.

Но если история будет развиваться так дальше, Джереми собирался взять под контроль все, что только мог.

Он отпер нетронутый морозильник, стоящий у стены, и ввел код на цифровом замке. Громко щелкнула защелка, заглушая тихий гул кондиционера. Джереми провел рукой по крышке, прохладной и гладкой на ощупь. Когда он открыл дверцу, вакуумное уплотнение словно вздохнуло. Звук, как будто кто-то надолго задержал воздух, а затем облегченно выдохнул. Порыв холодного воздуха обрушился на него волной, когда он взглянул ей в глаза. По телу ее распозлись ожоги от обморожения. Кожа у нее была как лед, гладкая и холодная. Засохшая кровь покрывала щеку. После нескольких недель в морозильной камере она полностью высохла и теперь пятнала кожу. Это выглядело до странного красиво, словно макабрический румянец.

Если бы Джереми перевернул ее, то смог бы потрогать аккуратно перевязанную рану в поясничной области. В этот раз у него все получилось. Эксперимент прошел успешно: он перерезал спинной мозг в районе позвонка С6. Его пленница сразу же потеряла подвижность ног, туловища и рук. Именно это и должно было произойти семь лет назад, но с тех пор он извлек уроки из своей неудачной попытки и усовершенствовал технику. С недееспособной жертвой легче работать, но и интереса в этом тоже меньше. Зато это идеальный момент, чтобы проверить свои таланты научного мастерства, а не спортивной выносливости. Джереми всегда хотел сделать лоботомию – еще с тех самых первых дней в библиотеке. Когда он ввел нож для колки льда в глазницу, кровь пошла куда сильнее, чем он ожидал. Его первая попытка префронтальной лоботомии прошла совсем не так, как планировалось. Но у отца лоботомии тоже были неудачи. И честно говоря, Джереми даже не предполагал, насколько трудно будет установить нож для колки льда в правильное положении. Даже когда он понял, что совершил ошибку, он все равно перешел к следующему шагу и повернул нож. Именно так и оборвалась ее жизнь. Она содрогнулась и забилась в конвульсиях. Глаза ее выпучились, и она напряглась так сильно, словно вот-вот сломается. Боль была видна на ее лице. Джереми до сих пор видел, как рефлекторно напряглись мышцы на ее шее и челюсти. Она бы и зубы стиснула до крови, если бы он не вставил ей в рот кляп. Кровь капала из ее носа, как из протекшего кувшина с молоком, и лужицей скапливалась внизу.

Теперь она была похожа на губную помаду.

Джереми коснулся обезвоженной кожи, наслаждаясь ощущениями. Тогда яркая кровь блестела на ее губах и зубах, влажная и манящая. Теперь она выглядела как потрескавшаяся поверхность сухой пустыни. Шарик кляпа все еще находился между ее зубами, затвердевший от холода. Тогда Джереми думал, что просто тренируется, но теперь ее страдания обретут больший смысл.

Он отключил морозильник от сети, оставив крышку открытой. Когда они придут, то первым делом почувствуют ее запах. Он отпер шкаф, чтобы достать свои самые тяжелые инструменты