— Подруга, вставай. Пришло время узнать правду, после чего наказать негодяя и извращенца, который тебя напоил, а потом, воспользовавшись твоим беспомощным состоянием, лишил девственности и гнусно надругался.

Касательно лишения девственности у Андрея были определенные сомнения, он тут же вспомнил Березовский тройничок в исполнении Киры, Глаши и его самого. Да и все остальное, насчет напоил и надругался, представлялось не слишком-то достоверным. Как-то это мало вязалось с образом барона Кирилла Васильева.

— К тому же за те два часа, которые эта девка где-то шлялась, и надругаться толком не успеешь, — мысленно поддержал его Фагот.

Но при всем при том, Андрей вынужден был признать, что слова Глаши принесли определенные плоды. Кира приоткрыла левый глаз и обиженно пискнула: «И вовсе он никакой не извращенец. Вполне добропорядочный молодой человек. Мы и выпить успели всего-то по бокалу шампанского». После чего этот самый глаз закрыла и снова впала в нирвану.

Такое поведение подруги ни на шутку взбесило старшую Баронессу Свен. Она возмущенно всплеснула руками и заявила: ' Бокалом шампанского так напиться нельзя!'.

После чего прекратила тормошить Киру и принялась лихорадочно рыться в своей сумочке «от Версачи», которая на самом деле представляла из себя все тот же Фибровый Чемодан без Ручки, но преобразованный в нечто вполне приличное для ношения Леди дворянских кровей. К тому же декорированное многочисленными стразами.

— Нет, не «От Версачи», — вспомнил Андрей. — Там, как правило, натуральная кожа без камней.

Пока он пытался припомнить пояснения, в бытность данные ему еще в том, прежнем мире, собственной молодой любовницей Анной, чем сумочки «от Версачи» отличается от таковых «от Гучи», при том, что цена у обеих достигала немыслимых величин, заставляющих задуматься о суетности мира и целесообразности поддерживать отношения со своей пассией даже успешного во всех отношениях кризис-менеджера, и с грустной ностальгией понял, что как тогда, так и сейчас, эту разницу понять ему не дано, Глаша продолжала вытаскивать из своей сумочки самые неожиданные предметы. Так что рядом с кушеткой начала стремительно расти еще одна гора хлама, прекрасно вписывающаяся в общий интерьер Логова, и без того забитого под завязку самыми странными вещами.

— Как бы здесь еще одна Аномальная Зона не возникла, — забеспокоился Андрей, — принявший на вооружение теорию о том, что предыдущая граница Зенона образовалась в Логове в силу уникального сочетания физики свернутого пространства и многочисленных поделок мастеров краснодеревщиков.

Непонятно, что пыталась обнаружить у себя в Фибровом Чемодане без Ручки девушка, хотя, судя по отдельным нецензурным репликам сквозь зубы, речь шла об эффективном средстве для резкого отрезвления. Но после того как вновь созданную гору хлама увенчала мумифицированная голов, в которой Андрей тут же опознал голову вождя племени папуасов, с которым сама Одалиска, в бытность их трехмесячного турне по Зенону однажды отправилась на променад, причем не в лес а прямо в вигвам вождя, после чего их команде, по твердому настоянию Глаши, срочно понадобилось покинуть стоянку аборигенов, девушка осознала тщетность своих попыток и пошла «другим путем».

— Средство для отрезвления, — рявкнула Глаша в ухо своей спящей подруги. — Быстро.

— Мастерство не пропьешь, — уважительно осознал Белов, после того как Кира, не открывая глаза, на автомате, запустила руку в собственную сумочку и извлекла оттуда вычурный флакончик, миллилитра на два, внутри которого переливалась искрящаяся перламутровая опалесцирующая жидкость. Сумочка Киры тоже была украшена стразиками.

— Если я не ошибаюсь, еще недавно все это выглядело несколько по другому, — отметил про себя Андрей, в очередной раз удивляясь стремительности изменчивой моды.

Сумочка младшей Баронессы Свен, как и Фибровый Чемодан без Ручки, представляющую из себя еще один артефакт. Правда на этот раз свернутое пространство, всего-то на два куба, Алхимического Куба, выполняло вспомогательные функции. Поскольку главное в данной Магической приблуде была способность осуществлять сложные трансмутации элементов. К сожалению, как ранее выяснил Андрей, получать золото из свинца с помощью Алхимического Куба, хоть и не представлялось чем-то особенно сложным, но было экономически невыгодно. Поскольку расход магической энергии, необходимой для подобного преобразования, был запредельно высоким, а выход конечного продукта не слишком велик.

Глаша выхватила из руки подруги флакончик, вытащила хрустальную притертую пробку, а затем одним движением влила содержимое в рот Кире.

Это действие привели к совершенно неожиданному результату. Киру выгнуло дугой. Она буквально взлетела с кушетки и разразилась потоком нецензурной брани отчего-то на итальянском языке. Андрей, который в бытности своей закончил филологический факультет универа, без труда узнал наиболее часто употребляемые выражения:

«Vai all’inferno!» — «Иди в ад!»

«Che ti fot…!» — «К черту тебя!»

«Sparisci!» — «Пропади!» или «Исчезни!»

— Поскольку сама Кира у нас девушка глубоко воспитанная, надо понимать, что это включилась ее третья ипостась — Екатерина Медич, — сообразил Белов. — Как бы она тут нам всем локальный апокалипсис не устроила. А эта может. Кто же знал, что у правительницы Сиены идиосинкразия к собственноручно изготовленному средстве для отрезвления.

К счастью Младшая Баронесса Свен вскоре пришла в норму и перед присутствующими снова предстала милая и воспитанная девушка. К тому же густо покрытая яркими румяными пятнами на лице. Свидетельствующими о том, что Кире необычайно стыдно за свою несдержанность.

Глаша, которая быстрее всех сориентировалась в ситуации, не стала акцентировать внимание на случившемся эксцессе, а подчеркнуто спокойным тоном поинтересовалась: «Ну и как свидание с Бароном Васильевым прошло? Судя по всему, удачно? Ты смогла произвести на него должное впечатление?».

В ответ на эти ни к чему не обязывающие вопросы, Кира еще больше покраснела и продемонстрировала себя классической занудой. Это когда в ответ на риторический вопрос «Как дела?», человек начинает подробно рассказывать собеседнику события из своей жизни за предшествующее десятилетие. Впрочем, рассказ Младшей Баронессы Свен не был лишен определенной таинственности. Поклонник повел свою даму в ближайший ресторан, расположенный невдалеке от Академии и служащий местом отдохновения золотой молодежи. По словам девушки голубки действительно ограничились всего-то одной бутылкой шампанского под легкую закуску, причем самой Кире едва ли перепал бокал вина. А дальше началось самое интересное. Кирилл, вместо того, чтобы сладкими речами пробудить ответные чувства у своей визави, отчего-то стал интересоваться тем, как и насколько хорошо Кира знает графа Андрея Белова. И что она слышала по поводу его полета на дирижабле «Адмирал Нахимов».

— Ты знаешь, Глаша, мне даже показалось, что это и не Киррил вовсе. Ну тот Кирилл, с которым мы были соседями по вагону, когда ехали в столицу.

— Вот что, подруга, — в очередной раз взъярилась Глаша, у которой, по наблюдениям Андрея, в настоящее время настроение прыгало подстать тому, что совсем недавно было с ним самим, — кончай из себя деревенскую дурочку корчить.Включай-ка ты Графиню Орлову, Екатерину Николаевну, и поясни, что с этим самым Бароном Васильевым младшим не так.

Румянец, ярко отсвечивающий на щеках у Киры, мгновенно исчез. Кожа приобрела этакий алебастровый оттенок. И хотя черты лица девушки практически не изменились, Андрей твердо осознал, что перед ним стоит совершенно другой человек, нежели минутой назад.

— Похоже меня снова надули, ладно не надули, а просто ввели в заблуждение, утверждая, что после поглощения Черного Камня души новое обличье полностью сливается с предыдущим. Вот смеху-то будет, ежели я после полного поглощения Черного Камня Души Борха стану у однокурсников мелочь по карманам тырить. Заодно и финансовые проблемы решим. И хотя Андрей прекрасно понимал, что Борх фигура не того масштаба, чтобы размениваться на подобную чепуху, у него далеко не всякая вилла аристократов интерес вызовет, но именно эта дурацкая мысль удержала его от того, чтобы неадекватно отреагировать на преображение Киры.

Графиня Орлова, фрейлина Екатерины Великой, чей облик приняла Младшая Баронесса Свен, меньше всего напоминала добрую и застенчивую Киру Липскую. И хотя та же правительница Сиены, по слухам, была совершенным отморозком, но Андрей твердо для себя уяснил, что не приведи господь придется выяснять отношения со своей второй подругой, он бы предпочел конфликтовать с Екатериной Медич, нежели с Екатериной Орловой. Последняя вызывало у него подспудное, но четко различимое чувство страха. Даже