— Доброе. Да, готова.

И без привычных пошлых шуток, подколок и слов он взял мою сумку и, сделав приглашающий жест следовать за ним, пошел на выход.

А ещё я успела приметить, пока мы спускались вниз, что сегодня волосы он не оставил распущенными и не убрал в высокий хвост, а заплел их в тугую косу.

Рах уже стоял оседланный около выхода, и на финальную подготовку к путешествию у нас ушла от силы пара минут. И вновь, когда мы занимали наши места, Дарахар даже не попытался что-то отчебучить. Аккуратно усадив меня позади, удостоверился, что я крепко схватилась за него, и орилик сразу сорвался с места.

Молчание затягивалось. И книга, которую мне он выдал, не способствовала погружению в новые знания. Пусть я сначала и порадовалась его спокойствию, но поведение мужчины уж слишком настораживало. Казалось, его что-то сильно гнетет. Поэтому, промаявшись несколько часов, в попытках вчитаться в историю эльдаранов, что мне сегодня перепала, я всё же обратилась к Дарахару с вопросом во время краткой остановки на обед.

Когда он только разжег костер, чтобы подогреть нам пищу, я едва заметно прикоснулась к его руке и тихо прошептала, заглядывая в задумчивые глаза, которые смотрели сквозь яркое пламя:

— Что тебя тревожит? Может, у тебя много дел?

— Дел? — он поднял невидящий взгляд на меня, и его лицо впервые за день разгладилось, и мелькнула едва заметная улыбка. — О нет, моё солнышко. Дела, конечно, у меня есть. Однако не о них я сегодня размышляю. Просто… порой у меня случается дурное настроение — и это один из тех дней. Поэтому не обращай внимания. Считай это своей передышкой перед очередной порцией моих искрометных шуток, от которых ты ещё успеешь устать в дороге. Не всё же женщинам поражать нас то взлетами, то падениями в своем расположении духа.

Улыбнувшись ещё шире, мужчина вернулся к готовке, а я более тревожить его не стала. Будто шестым чувством ощутила — его гнетут какие-то личные, возможно, очень давние переживания. А я слишком посторонний человек, чтобы лезть к нему в душу или пытаться как-то ему помочь. В таком расположении духа человека… ну кто он там по расе, всегда лучше оставить в покое, что я и сделала: не разрушала тишину.

Во второй половине дня, когда дорога стала проходить через крутые холмы, отчего Раху пришлось сильно снизить ход, Дарахар начал снова «оживать». Оглядевшись по сторонам, он убрал свою книгу и, когда мы поднялись на очередной холм, указав куда-то, произнес:

— Через пару часов мы уже доберемся до Самахара. Своими глазами увидишь во всей красе место, куда ты так жаждала попасть. Готовься, моё солнышко, к незабываемому зрелищу и впечатлениям.

Выглянув из-за его спины, попыталась разглядеть хоть что-то там, куда он указывал, но углядела только бескрайние поля. А про себя подумала, что на обычной лошади я бы точно не угналась за ориликом и преодолеть путь до портового города смогла бы в лучшем случае дней за шесть-семь, а не как на Рахе меньше чем за два.

Ну почему я не магичка? Да пусть бы и не очень одаренная! Я бы кропотливым трудом добилась нужных высот в этом искусстве и заполучила бы себе такого горделивого красавца с рожками.

— Кстати, — похлопав мужчину по плечу, вручила ему книгу, чтобы он её убрал, — а ты не в курсе, где находится Мандария?

— Мандария? — изогнув бровь, Дарахар повернулся ко мне и наградил внимательным взглядом. — Что, ещё одно место, куда ты хотела отправиться? Поверь, там ещё хуже, чем…

Когда я отрицательно качнула головой, он замолчал.

— Нет-нет. Туда я не планировала попасть. Зато туда меня планировали доставить те маргиналы, которых ты в лесу напугал. Они упоминали эту страну или город, когда обсуждали, кому меня можно выгоднее продать. А на своей карте эту Мандарию я так и не нашла. Вот и хотелось бы выяснить так, на всякий случай, где она находится, чтобы обходить её стороной.

Внимательно дослушав меня, Дарахар выразительно поглядел на моё декольте, из которого я тогда выуживала свою карту.

— Да, карта у тебя… уникальная, прямо скажем. Устарела она уже лет двести как. Не нашла бы ты там ни Мандарию, ни Град Орэйл, ни Намай…

— Намай? — вклинившись в его речь, переспросила, потому как последнее название показалось мне отчего-то смутно знакомым. — А что это за государство? Кто там живет?

Хмыкнув, мужчина невидимым моему взгляду движением пересел лицом ко мне, отчего я так резко подалась назад, что едва не слетела с седла и, соответственно, Раха. Дарахар вовремя ухватил меня за талию и, прижав к себе, промурлыкал томно:

— Хочешь, я расскажу тебе сказку…

— Спасибо, — я мягко отстранилась, — но сказок я уже наслушалась на всю жизнь, лет на сто вперёд.

— А говоришь, что не замужем.

— Не была и не собираюсь, — я отодвинулась ещё немного, чтобы нас с ним разделяло хотя бы сантиметров десять.

— Вот и молодец, — Дарахар мне подмигнул. — Но я не про эти фантастические сказки, что юноши рассказывают юным девам, дабы охмурить избранницу и уложить её на своё ложе. Нет, я про другие, те, что некоторые называют легендами.

У меня загорелся взгляд, что от внимательного взора мужчины не ускользнуло. Он состроил загадочный вид и, добавив хрипотцы в голос, начал рассказ:

— Давным-давно. По человеческим меркам. Все расы жили в мире и согласии. Эльфараины ещё не успели разругаться и поделиться на эльдаранов и эльраинов. Терраны не познали губительных речей своего правителя Бандакара и не заразились его высокомерием. Гномы не поддались безмерной алчности, и блеск драгоценных металлов и камней не ослепил их сердца и не очернил души, а дасарты жили в Марийской пустыне, что считали своей матерью и которая не прогневалась на них за надменность. Тогда-то и начинается наша история…

— Извини, пожалуйста, — едва слышно прошептала, когда Дарахар отвлекся на мгновение, чтобы достать из сумки воду и сделать глоток.

— М-м? — он вопрошающе изогнул бровь.

— А что насчет людей, драконидов, фаэров и драконов? Ты ведь упомянул не все расы. Или драконов уже тогда не было, а людей — ещё?

Я ощутила, как едва заметно дрогнули пальцы его правой руки, которой он продолжал придерживать меня. Но на лице же мужчины не отразилось ни единой эмоции.

— Ты права, я упомянул не все расы. Пока не упомянул. Время для их появления в нашей легенде ещё не пришло…

Дарахар мне мягко улыбнулся:

— Поэтому давай продолжим… Несмотря на то, что все мы разные, мы всегда жили в мире, согласии, и не было у нас причин для вражды. Однако ничто не может длиться вечно. Так и в нашей истории — пришло время для начала мрачного финала и конца спокойной жизни. Гнилое зерно упало в благодатную почву, и глубоко пустило корни древо распрей. А тем отравленным зародышем стала обуявшая драконов непомерная гордыня. Тех самых могучих созданий, что умеют становиться великими зверями, способных подчинять себе силу всех стихий. Казалось, магия была их продолжением, ведь они с ней рождались, и она им беспрекословно повиновалась. Драконы, осознав это и наблюдая за другими созданиями, которые будто букашки ползали у их ног: нелепые, маленькие, глупые и бесталанные, усомнились в том, что им кто-то равен. И мудрейшие из мудрейших отравили свои умы этими ядовитыми мыслями. А души и сердца их закаменели от осознания своего великолепия и уникальности. И возжелали они власти. Безграничной. Повелевать другими созданиями. И никто не посмел им перечить, потому как не было силы, способной совладать с драконами. И уже мудрость, в отличие от потерявших рассудок из-за недостойных помыслов и поступков ящериц, продемонстрировали все остальные существа, на время склонив перед ними головы, но не смирившись со своей участью. Только фаэры беспрекословно подчинились взамен на обещанное могущество, что стало их вечным проклятием и навек привязало к своим хозяевам. Так начался новый виток в нашей истории, омраченный быстро сгущающимися сумерками пред наступлением кромешной темноты. А начало конца стало неизбежным…