Лаврентий Павлович ожидал, что «земляк» по имени Григорий откроет дверь, но процесс входа оказался проще: вкакой-то миг они просто оказались внутри помещения, слегка напоминающего интерьер кафе или ресторана где-нибудь на улице Москвы.

Лаврентий Павлович остановился, разглядывая подобия столов, стойки бара, стульев и кадок с призрачными пальмами. Ошеломление полковника длилось всего долю секунды, потом пришло ощущение «правильности» момента.

Как оказалось, «кафе» было занято почти до отказа. За псевдостолами сидели псевдолюди и вели беседы как обычные земные посетители, не имея настоящих лиц и фигур. Лишь изредка то в одной, то в другой фигуре проявлялись истинно человеческие черты, да и то на мгновенье.

Григорий «оглянулся».

«Проходи, здесь есть места».

«Просто я… не ожидал…»

«Земляк» рассмеялся.

«Мы сохранили почти все эмоции, а люди есть люди, даже в таких ситуациях они найдут способ отвести душу. К тому же Улей следит за нашим состоянием и не позволяет испытывать негатив».

«И что они пьют?»

«Не поверишь – вино! Ну или коньяк, текилу, водку, всё, что заказывают. Это, конечно, эрзац-напитки, фантомы, но действуют точно так же. Сейчас попробуем».

«Я… не пью».

«Ох, не говори гоп, пока не перескочишь. Уверен, тебе понравится».

Они пересекли зал и остановились у «столика», за которым уже сидели два посетителя.

«Джентльмены, разрешите?»– вежливо обратился к ним Григорий.

Обе фигуры «повернулись» кнему.

«Найди другое место»,– угрюмо буркнула фигура, оплывшая «к ногам» почти чёрным «стогом сена».

Лаврентий Павлович вдруг узнал эти интонации: они принадлежали мыслеголосу комиссара Погранслужбы России Баринова. В голову плеснуло гневом, однако всего на несколько кратких пульсаций. Не было смысла поднимать дискуссию о предательстве.

«Валентин Чемерисович?!»

Фигура «присмотрелась» кнему.

«Полковник?»

«Так точно. И вы здесь?»

«Где же мне быть?»

«Понял, вам приказали, и вы исполнили приказ, подставив солнцеход под эффектор захвата Улья».

«Идите… отсюда!»

Лаврентий Павлович «сжал кулаки».

«Очень надеюсь, что мы скоро встретимся в другой обстановке».

«Вызовете на дуэль?»– «усмехнулся» Баринов.

«Нет, убью особо извращённым способом!»

Сосед псевдо-Баринова угрожающе приподнялся, но Лаврентий Павлович уже «шагал» кдругому «столику». Преследовать его бывший комиссар не стал.

Уселись за призрачный лист «стекла» на тонкой ножке.

Григорий «посмотрел» на спутника.

«Значит, особо извращённым способом, говоришь? Это каким же?»

Лаврентий Павлович не ответил, подумав, что зря допустил взрыв гнева. Посчитаться с предателем хотелось безумно, однако прежде надо было уточнить своё собственное положение. Он косо «посмотрел» по сторонам, обратив внимание на столы вокруг, сиявшие горами цветного свечения.

«Как тут обслуживают?»

«Просто думай, чего хочешь выпить и съесть».

«И это реально принесут?»– усомнился Климук.

Григорий изобразил «улыбку».

«Проведи эксперимент».

Лаврентий Павлович помедлил, обдумывая заказ.

«Хочу пива…»

На «стеклянной столешнице» появился необычной формы сосуд – не то кривобокий термос с двумя ухоподобными ручками и выдающимся носиком, не то игрушка.

Климук наклонился, чтобы рассмотреть его, и «термос» вдруг ловко воткнулся ему в «лицо», обхватив «голову» ручками. От неожиданности Лаврентий Павлович откинулся назад, и «термос» оказался стоящим на столе.

Григорий «рассмеялся».

«Вот как нужно».

Голова спутника полыхнула переливом сине-сиреневого цвета – на «столе» появился сосуд, струйка света подкинула его к «голове» Григория, и сиреневая струя влилась в протаявшее отверстие «рта».

Лаврентий Павлович проследил за опускавшейся «по пищеводу» призрачного тела струёй, скомандовал мысленно:

«Пива!»

На «столе» появилась странная «кружка».

Лаврентий Павлович выпростал руку, как он это себе представлял, обхватил «кружку» «пальцами» иподнёс к «голове».

Во рту появилось ощущение пролившегося горьковатого напитка. Он сделал глоток, другой, третий, чувствуя, как меняется вкус «пива». Третий глоток вообще можно было оценить как настоящее «Жигули».

«Ну, как?»– поинтересовался Григорий.

«Представить не мог, что буду сидеть у дьявола в животе и пить пиво с пленником».

Григорий изобразил смех.

«Скорее уж не в животе, а в голове. ИУлей не дьявол, ты ещё убедишься. Он… да, наверно, странный парень…»

«Какой парень – коллективный организм!»

«Согласен, но когда он подключает все девайсы своего, так сказать, мозга, он мыслит ничем не хуже человека».

Лаврентий Павлович вспомнил, что на борту солнцехода кроме Баринова был не один космолётчик. Оглядел посетителей «кафе».

«Мне нужно найти своих парней».

«Ищи».

«Как?»

Григорий критически «посмотрел» на спутника.

«Ты светишься примерно как все русские – зелёное, золотое, лиловое, то есть всё в светлой гамме. Вот и спрашивай каждого, кто он, кого увидишь с такой расцветкой».

«Откуда ты знаешь?»

Свечение «головы» «Григория» пыхнуло оранжевым дымком, что, очевидно, означало усмешку.

«Давно тут сижу, наверно, не меньше недели. А парни с корвета „Гелий“ вообще больше года. Ну, я успел оценить национальную принадлежность каждого, если так выразиться. Были разные встречи. Осторожнее будь с полосатыми „зебрами“».

«Что это за звери?»

«Чужаки, инопланетяне. Поскольку Улей распределённый разум, то и состоит из миллионов сознаний разных существ, от наночастиц, кстати, тоже мыслящих, до бегемотов по размерам. При этом он не брезгает ни крокодилами, ни ящерами, ни змеями, ни скунсами, ни людьми, превращая их в дополнительные объёмы обработки информации. На личностные характеристики он не обращает внимания. Кстати, иногда он собирает всех нас вместе и решает более сложную задачу, нежели обслуживание системы лимб».

«Какую конкретно?»

«К примеру, как заставить лидеров, таких как твой приятель Баринов, выполнять его распоряжения».

«Баринов мне не приятель».

«Вы всё равно оба принадлежите спецслужбам. Короче, тут есть весьма свирепые компании, с которыми лучше не связываться. Могут и морду набить, образно говоря».