– Что ж, пусть так. Если быть честными, то ваше предложение в какой-то степени даже кстати. Мы с сестрой как раз решили сменить отель. Думаю, ваш загородный дом это даже лучший вариант, чем гостиничный номер. Мы готовы ехать.

– Чудесно.

Конечно, мужчина понимает мой маневр (еще с таким-то поганым актерским исполнением), но его это не смешит, подобно зрителю, наблюдающему на шутом. Напротив, на его лице на долю секунды мелькает легкая улыбка, а в глазах сверкает что-то вроде уважения за то, что я отреагировала на его ультиматум с достоинством, не опускаясь до безрезультативных криков и прилюдных скандалов.

Однако, все эти эмоции появились и пропали так резко, вновь уступив место маске, что я не могу быть уверена, что не выдала желаемое за действительное.

Милли так резко хлопает ладонями по столу, что мы все (за исключением мужчины) тут же вздрагиваем. Она подскакивает и чуть склоняется ко мне через стол, едва не плюясь от гнева:

– С меня хватит! Я что, бесплатный багаж? Милли, мы убегаем из бара, точно золушки! Нет, Милли, мы убегаем и из отеля, потому что я поцапалась с Лео! Знаешь что, Милли, я передумала – теперь мы едем к какому-то незнакомому маньячеле в его логово, потому что я хочу работать над картинами! А, что, Милли? Да, я обещала что никакой работы, но видишь ли, после этого мне стало так насрать на свои обещания, что я заключила с каким-то извращугой сделку, которая теперь вынуждает меня поселиться у него. Что ты? Ну а ты не имеешь права голоса, потому что живешь тут за мой счет, так что просто давай катись за мной всюду, куда мне взбредет поехать! А, что? Я обещала тебе каникулы и веселье? Ну что ж, я много чего обещаю последние годы! Это даже забавно, что ты так легко купилась!

– Милли! – цежу я, представляя, как мы сейчас выглядим со стороны. И не только для этого мужчины – а для всех, кто завтракает на веранде, потому что все они начинают косится в нашу сторону.

– Да, Милли! – фыркает она – ты совсем рехнулась со своей работой и со своими картинами! Делай, что хочешь, но я с ним – она тыкает в невозмутимого незнакомца пальцем – никуда не поеду!

– Я сказала.. – начинаю злиться я, но Милли только ярится еще сильнее.

– Ты сказала, ты не сказала! Знаешь, моя очередь «плевать на все». Катись с ним куда хочешь, я больше не собираюсь за тобой таскаться!

С жаром повернувшись к Сандре, она заявляет:

– Я поеду с тобой к ягнятам!

Оценив ситуацию, мужчина спокойно подходит к нашим вещам, стоящим рядом со столом, и безошибочно выбирает именно мой чемодан, сумку Милли оставив на прежнем месте. Взяв его, он ставит его в машину.

– Не думаю, что Сандра станет таскаться с тобой, как Лео.

Я понижаю голос, пытаясь имитировать тон мамы, когда она хотела поставить нас на место, но сейчас, кажется, даже взрыв атомной бомбы не произвел бы на Милли никакого впечатления.

– Вот и посмотрим! – фыркает она – Сандра, можно поехать с тобой к ягнятам?

Но не успевает подруга ответить, как незнакомец возвращается теперь уже за мной.

– Дженна, на деле ты не обязана никуда ехать! – чуть подумав, будто борясь внутри с самой собой, в итоге выдает Сандра – любой договор можно оспорить, затянуть, нарушить в конце концов..

Лицо незнакомца тут же натуральным образом чернеет. Брови сходятся к переносице, голубые глаза будто становятся темно-синими. Он бросает на Сандру пронзительный взгляд:

– Учите подругу нарушать законы? Так расскажите ей сразу и о последствиях.

Я сглатываю.

Так, супер. Теперь мы перешли уже на новый уровень – открытые, ничем не приукрашенные и не сглаживаемые, угрозы.

Однако, услышав это, Сандра почему-то в миг краснеет и замолкает.

– Мисс Бёрнелл, нам пора.

Он встает в пол-оборота, как бы пропуская меня на дорожку к машине вперед себя. Я бросаю взгляд на Сандру, после чего на сестру, которая нарочно отвернулась и скрестила руки на груди.

– Милли, хватит быть ребенком – шиплю – идем со мной. Что ты будешь делать одна в чужом городе? А если телефон разрядится раньше, чем задница примерзнет к лавке?

Но сестра никак не реагирует.

Сандра, поняв, что Милли сейчас никто не заставит поехать со мной, чуть кивает мне и говорит одними губами:

– Я пока присмотрю за ней.

Пока – это сколько? Сандру, по сути, я тоже знаю лишь вторые сутки. Конечно то, как она отважно вступилась за меня перед сошкой Блума говорит о том, что она, скорее всего, добропорядочный человек, но все-таки.. оставлять с ней сестру.

В чужом городе.

Иногда Милли просто невыносима!

Чувство гнева в итоге переполняет чувство ответственности, и я молча иду за незнакомцем, ничего не сказав больше сестре. Он открывает для меня переднюю пассажирскую дверь и я забираюсь внутрь.

Пока мужчина обходит машину, чтобы сесть на водительское сидение, я быстро нащупываю в сумке пилочку для ногтей. Такое себе, конечно, оружие – но лучше так, чем ничего. Надеюсь, она не пригодится, но лучше полагаться на себя, а не на удачу, если обстоятельства вынуждают забираться в черную машину к незнакомому мужчине и ехать с ним за город.

-4-

Конечно, я все-таки рассчитываю, что ничего криминального не намечается.

Как минимум, для маньяка он слишком неосторожен. Его уже видели Винсент и Жан, которые так же подписали договор. Его видели и смогут при необходимости описать Сандра и Милли. Более того, уверена одна из них уж точно запомнила номера его машины после такого-то странного разговора.

Вряд ли после этого он увезет меня за город, чтобы расчленить. Ведь эти люди сразу начнут бить тревогу, по номеру машины быстро вычислят ее владельца. По крайней мере, он элементарно засветился в камерах наблюдения отеля, и благодаря профилю по базам его пробить станет даже легче, чем по номеру машины.

Да, думаю это просто обыкновенный богатый человек со своими заскоками, который хочет, чтобы я реставрировала картины в его доме, для чего и загнал меня в такие условия, при которых от этого никак не отбрехаться.

Может, боится, что заимев на них документы, я решусь сбежать из страны до окончания реставрации, раз я американская гражданка?

Это куда логичнее объясняет его порыв держать меня на виду, чем какие-то маньяцкие умыслы.

Проходит больше часа, когда поля за окном начинают сменяться лесами, а те поселками и городками. Все это время мы едем в полной тишине, когда, наконец, он подает голос:

– Дженна.. Это было нечестно. Да. Простите меня.

Нечестно? Нечестно – это быстро исправить камень на ножницы в считалке, когда увидел, что друг показал бумагу. А то, что он только что провернул…

Очевидно, незнакомец чувствует мой настрой, потому что вновь замолкает и в следующий раз подает голос лишь еще минут через десять: