что я хочу с ней помириться. Нина ответила, что она не возражает. Было назначено свидание, и Володя повел меня мириться. Когда мы встретились с Ниной, то он объявил, как полагается, что “ну, миритесь”. Я и Нина подали друг другу руки, и примирение состоялось. После этого мы опять несколько раз встречались втроем, но теперь уж я вел себя чисто дружески, поскольку у Нины был роман с Володей.

ВОПРОС: Как дальше развивались ваши отношения?

ОТВЕТ: 30 мая на даче ШАХУРИНЫХ праздновали день рождения матери Володи. Там были из ребят я, Нина УМАНСКАЯ и Таня РЕЙЗЕН — дочь певца РЕЙЗЕНА. Я вечером уехал, а Таня и Нина остались ночевать у ШАХУРИНЫХ.

На следующий день я приехал к Володе на дачу, и он мне по секрету сказал, что в минувшую ночь Нина УМАНСКАЯ ему отдалась. Он сказал мне, что “мы с Ниной вошли в Париж” — это значит вступить в близкие отношения с девушкой.

После этого Володя ШАХУРИН нам не раз говорил, что он тяжело переживает предстоящий отъезд Нины в Мексику, т. к. для него “жизнь без Нины будет пыткой”.

Примерно 28–29 мая Володя мне как-то позвонил по телефону и сказал: ”Что будет, если я застрелю Нину и сам застрелюсь? Сколько будет шума, весь город говорить будет”. Я ответил, что это идиотство, и положил трубку. Через минуту Володя позвонил мне снова и сказал, что он пошутил.

ВОПРОС: Когда еще Владимир ШАХУРИН говорил Вам о своем намерении убить Нину УМАНСКУЮ?

ОТВЕТ: Мне он больше об этом не говорил.

ВОПРОС: Был ли случай, когда Нина УМАНСКАЯ стреляла из Вашего револьвера?

ОТВЕТ: Да, один раз такой случай был. Это было 30 мая на даче у ШАХУРИНЫХ. Мы втроем — я, Нина и Володя — гуляли в лесу, и я предложил Нине пострелять из моего револьвера. Она выстрелила в воздух и израсходовала сразу все четыре патрона, которые были в обойме.

ВОПРОС: Что по этому поводу сказал тогда Владимир ШАХУРИН?

ОТВЕТ: Перед тем, как Нина стала стрелять, он попросил ее сделать не более двух выстрелов, чтобы я и он тоже могли по одному разу выстрелить. Когда же Нина выпустила все четыре патрона, то Володя высказал сожаление, что все патроны израсходованы.

ВОПРОС: А не сказал он, что, если бы остались патроны, то он убил бы Нину УМАНСКУЮ?

ОТВЕТ: Нет, этого он не говорил, это я твердо помню.

ВОПРОС: Продолжайте ваши показания.

ОТВЕТ: 3. VI, днем Нина Уманская позвонила мне по телефону и сказала, что Володя хочет с ней погулять. Нина просила, чтобы я тоже принял участие в этой прогулке. Я сказал ей, что буду лишним, не хочу им мешать, но Нина продолжала настаивать. Тогда я сказал ей: “Ты, что хочешь вспомнить молодость?”, намекнув этой фразой на то, что у нее до романа с Володей был роман со мной. Нина ответила: ”Что ж, пожалуй, не прочь, иногда даже вспоминаю”. Вскоре после этого я пошел на квартиру к Володе ШАХУРИНУ, которому, как другу, откровенно рассказал о разговоре с Ниной. Потом я стал там просматривать какой-то журнал, кажется, “Знамя”; Володя меня спросил, со мной ли мой револьвер. Поскольку Володя не раз рассматривал мой револьвер, то я дал ему свой “Вальтер” и на это раз. Затем Володя перевел разговор на Нину и стал мне говорить, как он ее сильно любит и как ему будет плохо, если она уедет в Мексику. Однако он ничего не говорил о своем намерении ее застрелить. Револьвер этот Володя, как я теперь вспомнил, сначала положил под кепку на диване, потом, когда мы выходили, я взял кепку и, увидев под ней револьвер, передал его уже на площадке лестницы Володе, который положил его в карман пиджака.

ВОПРОС: Зачем Вы дали свой револьвер Владимиру ШАХУРИНУ?

ОТВЕТ: Я не подозревал ничего худого.

ВОПРОС: Но ведь Владимир ШАХУРИН до этого говорил Вам, что он хочет убить Нину ШАХУРИНУ?

ОТВЕТ: Во-первых, он тогда же сказал, что шутит, а, во-вторых, я не допускал, что он способен на такое подлое преступление.

ВОПРОС: Зачем же все-таки Вы дали ему револьвер?

ОТВЕТ: Я должен честно сказать, что несколько раз давал Володе свой револьвер, т. к. у него не было своего оружия, и он, как многие мальчики, увлекался этим. Я не мог ему отказать, как своему другу, и, говоря по совести, не раз давал ему свой “Вальтер”. Дал я ему и на этот раз, тем более, что при мне был второй револьвер, принадлежащий моему брату Степану.

ВОПРОС: А для чего вы взяли второй револьвер?

ОТВЕТ: Второй револьвер я в этот день чистил по просьбе своего старшего брата Степана, которому он принадлежал. Степан может подтвердить, что он поручил мне почистить револьвер. Я его чистил перед тем, как пошел к Володе, и потом он так и остался у меня, т. к. прямо из комнаты сотрудников, где я его чистил, я пошел к Володе и не стал подниматься в нашу квартиру на третий этаж с первого этажа, где расположена комната сотрудников.

ВОПРОС: А, может быть, Вы взяли второй револьвер, т. к. предвидели, что один из них Вы дадите Владимиру ШАХУРИНУ?

ОТВЕТ: Нет, я этого не предвидел и, говорю честно, что это простая случайность, что револьвер Степана оказался у меня.

ВОПРОС: На каком основании Вы передали свой револьвер другому лицу?

ОТВЕТ: Я не считаю это преступлением, тем более, что меня нельзя обвинить в незаконном хранении оружия, поскольку это револьвер я получил с ведома своего отца от тов. ВЛАСИКА[171].

ВОПРОС: А разве у Вас имелось разрешение на передачу этого револьвера другому лицу?

ОТВЕТ: Нет, такого разрешения мне никто не давал.

ВОПРОС: Значит, передав этот револьвер, вы поступили незаконно, совершили преступление?

ОТВЕТ: Да, теперь я понимаю, что совершил преступление, передав этот револьвер Володе ШАХУРИНУ, но я не подозревал, что он сделает что-нибудь худое.

ВОПРОС: Говорили ли Вы своему брату Серго, чтобы он не давал своего пистолета Володе ШАХУРИНУ?

ОТВЕТ: Да, в тот же день, когда Володя ШАХУРИН сказал мне по телефону, что он хочет застрелить Нину УМАНСКУЮ и себя, он спросил, дам ли я ему свой револьвер. Я ответил, что не дам, и Володя попросил к телефону Серго. Я подозвал Серго и сказал: “Если Володя попросит пистолет, ты ему не давай”. Однако я не говорил Серго, что Володя хочет убить Нину УМАНСКУЮ. Уже после случившегося Серго мне рассказал, что,