Я осмотрелся. Все взгляды, сейчас, были направлены на меня. Царило гробовое молчание.

Кроме девушек, на меня смотрел еще и Пашка. Без улыбки. И Тадаси, понятное дело, тоже с каменным выражением лица. Восемь часов до битвы, которую я, возможно, не переживу. Две потрясающе красивые сексуальные девушки, кажется, готовые на всё. Которые, также как и я, могут погибнуть.

Два друга, которые испытывают, похоже, какие-то чувства к этим девушкам. Которые тоже могут не пережить этой операции. И любое мое решение обидит кого-то из этих, таких близких мне людей. К Хаосу такой выбор! Мне с Демонами воевать легче, честное слово!

Может плюнуть на всё? И на всех! Подхватить на руки красотку Райли и пуститься во все тяжкие на целых шесть часов, чтобы отключить мозг и разгрузить тело?! А дальше — хоть трава не расти!

Я грустно улыбнулся. Ответственность… Эта грёбанная ответственность за себя и других не позволяла мне просто отпустить себя и плыть и по течению. Вся моя недолгая жизнь была подчинена ограничениям, чёткому распорядку, планированию и чёткому исполнению задуманного, не опуская ни одной мелочи из плана. Иначе, из безродного сироты не получился бы лучший курсант Военной Академии!

Когда-то, давным-давно, кажется в другой жизни, покойный инквизитор Хокус, в редкую минуту воспоминаний о былом рассказал мне про одно интересное, и очень распространённое в военном обществе Империи, выражение. Которое звучит, как: «Война всё спишет».

Он, как всегда, долго философствовал, сидя на своём жёстком стуле в «Домике Инквизитора» в Академии, но суть была вот в чём.

Во время тяжёлых испытаний, которые вызваны войной, непродуманные поступки, ошибки, промахи в каких-либо повседневных делах не считаются серьёзными. Броситься очертя голову навстречу случайному, непроверенному чувству, без страха перед ошибкой и раскаянием — война всё спишет. Будто, само слово «война» уже содержит в себе искушение любого поступка.

Это было сказано, как пример ошибочного мышления. Сам инквизитор, любимое выражение которого, как известно, было: «Человеческая плоть слаба!», привёл этот пример как подтверждение той самой «слабости плоти». Обычный человек не в силах противиться искушению… да всего! Именно поэтому, Хаосу так легко захватить человеческий тело и разум. Если этот человек, конечно, не инквизитор…

Да, безусловно, некоторый фатализм присутствовал и в инквизиции, но он был каким-то более… конструктивным, что ли. Инквизиторы искренне верили в свою избранность и непогрешимость, верили в неизбежную победу над Хаосом и уверенно шли по избранному пути. А фатализм выражения: «Война всё спишет!», так любимого обычными людьми-участниками боевых действий для Одарённых был слишком… унизительным?

Я и вспомнил-то это только из-за откровенно веселящейся морды Андерсена неподалёку. Вот он, вроде простой человек с непростыми навыками. Уверен, даже он не сотворит непотребное, прикрываясь этим дурацким выражением. Как же может сделать это будущий Император?

Я принял решение.

— Приказываю всем выспаться! — максимально жёстко и громко объявил я, глядя, как изменяются лица друзей. — Это касается всех! Да-да, это именно приказ!

Улыбка сошла с лица Райли, от неё мгновенно повеяло холодом и обидой отвергнутой женщины. Инесса выглядела растерянной, как будто она не ожидала от меня такого поступка. Да я и сам, если честно, от себя такого не ожидал. Какой мужик в здравом уме откажется от такой шикарной женщины, как прайм-лейтенант Райли ван Дассел?

На лицо Пашки вернулась улыбка, тоже слегка непонимающая, он даже покрути пальцем у виска, высказывая своё отношение к происходящему. Выражение лица Тадаси, как будто не изменилась, но в глазах у него проскользнуло что-то вроде благодарности. Нужно с этим что-то делать. Райли действительно очень интересна мне, как женщина. И Инесса тоже… К Хаосу! Всё потом!!!

Не дождавшись реакции или возражений, я махнул Эрику, чтобы он следовал за мной и, резко повернувшись кругом, вышел из спортзала, пока я сам не передумал.

Идя по длинным коридорам флагмана адмирала Ланге, я крыл себя последними словами. Я не знаю, как там у инквизиторов, но у восемнадцатилетнего молодого мужчины плоть была слаба… еще как слаба! Я хотел провести время с шикарной дамой, а не ворочаться в узкой корабельной койке, в тысячный раз прокручивая план предстоящего сражения. Мне еще два года, по-хорошему, нужно было быть курсантом. Именно последние годы в Академии, курсанты отрывались во всю, накапливая впечатления перед «взрослой жизнью» и даже этого я был лишен.

Как стать Императором обычному человеку со своими слабостями, надеждами и желаниями? Как, к Хаосу?!!

Дойдя до каюты, я с размаху, не разуваясь упал на койку, так, что она жалобно заскрипела под моим весом и с ненавистью уставился в потолок, точнее, в кровать второго яруса, на которой располагался Эрик.

Картер тихо подошёл ко мне и присел на край, бесцеремонно стянув с меня ботинки и аккуратно поставив рядом.

— Ты всё правильно сделал, Антон! — негромко проговорил он.

— Да я знаю, Эрик! Знаю! — практически выкрикнул я. — Но я не хочу постоянно поступать правильно! Я всего лишь человек! У меня тоже есть… слабости!

Картер улыбнулся. Приступы слабости у меня практически не случались. Да и не было это слабостями, в обычном понимании этого слова. Так, секунды сомнения в правильности выбора моего жизненного пути. Ни единого раза в жизни я не поддался меланхолии и Эрик это прекрасно знал! Также он знал, что он единственный человек в мире… уже, после Хокуса, с кем я мог позволить проявит такие чувства.

Эрик тихо рассмеялся.

— Не говори ерунды! Нет у тебя слабостей, уж я бы об этом точно знал! Спи уже… человек! Я тебе приказываю! Неизвестно, когда такая возможность представится! И знай, чтобы не произошло я, и все остальные будут всегда на твоей стороне, чтобы ты не думал, или чтобы они не чувствовали. Потому что ты — наш лидер и есть в тебе что-то особенное, что заставляет тебе верить. Сразу и безоговорочно! Отличное свойство, как для будущего Императора!