то этого никто не заметит.

Пока она зависла, обдумывая мой сомнительный комплимент, а Кузьма затянул «А пожелай ты им ни пуха ни пера», мы с Мишей принялись убирать со стола.

Допев песню, Белка с Кузьмой возжелали прогуляться по деревне. Мы же, затушив мангал, потопали в дом.

На улице стемнело, а на кухне уютно горел абажур, что очень располагало к интимным беседам. Я еще раз проговорила вслух всю историю, начиная с нападения на соседа. И подумала, что, когда излагаешь факты кому-то, все звучит иначе. Порой начинаешь замечать то, чего раньше не видел.

Миша слушал меня завороженно, а потом заявил, что я похожа на красавицу Шехерезаду, которая рассказывает сказки. Но почти сразу же нам стало не до сказок.

Резко погас свет, причем не только в доме, но и уличные фонари тоже. В наступившей темноте мы едва различали друг друга.

– Началось, – пробормотала я, а Миша переспросил, что я имею в виду.

– Надо бы свечу, – робко предложил он, а потом, вспомнив, что был бойскаутом, полез в рюкзак за фонариком.

Я наощупь нашла входную дверь и закрыла ее на крюк изнутри, мысленно посылая проклятия на голову Белки. Вот куда она поперлась? Слава богу, с ней Кузьма. Хоть бы они не додумались вернуться прямо сейчас.

И вдруг в тишине мы услышали скрип, а потом шаги. Кто-то топал по дорожке вокруг дома. Пару шагов – и тишина. Потом снова. Как в фильме ужасов. Только вот на роль классической жертвы-дурынды я была не согласна и высовываться не спешила.

– Это Белка с Кузьмой? – шепотом переспросил Миша, прислушиваясь. Мы невольно прижались друг к другу, потому что чувствовать в темноте человеческое тепло было приятно.

А вот покидать дом, чтобы проверить, кто там шастает, желания не было. Теперь казалось, что кто-то лазит по стене, как гигантский паук. А потом что-то зашуршало, задвигалось сверху, на чердаке. Звук был такой, словно тащат труп, роняя его головой о доски.

Где-то за домом жутко и протяжно завыла собака, и мы дружно клацнули зубами. Что-то с громким звуком ухнуло об землю, потом снова по стене полез паук. Через минуту шаркающие звуки вдруг затихли, зато в окне мелькнула тень.

Скаут Миша не выдержал напряжения первым. Ухватил у печки полено и среагировал мгновенно, метнув его в потенциального противника. Раздался звон стекла, а я зажала уши и спрятала голову в колени.

На улице кто-то вскрикнул, потом загрохотало, а я подумала, что злодей попал ногой в мамочкин таз для замачивания лука. Послышался звук падения тела, сразу же за которым раздался скрип калитки и оживленные голоса.

– Белка, Кузьма! Звоните копам! Здесь мародеры! – вопил Миша, который пересмотрел американских боевиков.

Решив не дожидаться развязки безучастным зрителем, я ухватила кочергу и поспешила на подмогу товарищам.

К тому времени, как я отперла засов и выскочила на крыльцо, Кузьма уже успел среагировать и кинулся на врага. Тот, несмотря на попадание в таз, резво вскочил и швырнул в Кузьму чемоданом. Так вот что он там ронял с чердака… Кузьма, не ожидавший такой прыти, застонал:

– Ах ты, скотина! Пряжкой в лоб…

Белка визжала и пыталась хорохориться, но была сбита с ног и отброшена на обочину жизни.

Вор выскочил со двора, но я уже неслась за ним с кочергой. Кузьма с чемоданом в руке спешил следом.

– Сима, стой, у этого гада вроде был пистолет!

Миша, снова вспомнив, что он бойскаут, на бегу извлек из рюкзака какой-то топорик. Крикнул, что он легковесный, и стал показывать отличные спринтерские качества. Но я ухватила его за рукав со словами «Ты мне нужен живым».

И тут случилось неожиданное. Сзади взревел мотор «Лады»: это Белка триумфально выезжала со двора. Ну как триумфально… Учитывая, что водить она не умела, то пару царапин на бампере и помятые кусты можно не учитывать. От такого зрелища я опешила и сразу же забыла о воришке. Белка медленно и зловеще катила мимо застывших нас, и я услышала, как из машины доносится злорадный демонический хохот. Этот смех любого бы привел в ужас. Он был способен плавить железо и разгонять тьму.

Если бы этот смех можно было поставить на коммерческий поток, то все зло мира было бы сожжено Белкиным пламенем.

– В кои-то веки попался хороший мужик, а оно меня отвлекать вздумало! А оно еще и драться изволит, – проревела она, приоткрывая окошко и как будто бы прицеливаясь. Ее голова торчала снаружи, извергая проклятия, а руки выкручивали руль в сторону бежавшего опрометью вора. В данный момент он пытался улепетывать налево.

В одну секунду нажав на педаль газа, Белка рванула вперед. Я дико заорала, Кузьма взвыл, а Миша метнул свой легковесный топорик. Но так как метал он неважно, и это я уже поняла, лишившись застекленного окна, то Белку не остановил.

Через секунду раздался характерный звук соприкосновения машины с человеческим телом. Тело отлетело в кювет. Белка, проехав еще какое-то расстояние вперед, заглохла и скатилась туда же.

Из соседних домов понемногу стали появляться растревоженные дачники. Кто-то робко уточнил «Горим?», а мужской голос с другого конца деревни возвестил:

– Какая-то собака шелудивая набросила кусок проволоки на провода! Петровна, ты тута? Это не твой ли сынок с дружками? Мало их, бандитов, пороли!

– Оно и понятно. Он же состоит на учете в инспекции по делам несовершеннолетних, – крикнул ему кто-то в ответ.

Потом откуда-то сбоку раздался визгливый голос той самой Петровны, которая пожелала клеветнику самому оказаться верхом на высоковольтной линии, потому что сынок ее нынче в лагере. Скандал отвлек местных от темы пожара, заявленной вначале. Вооружившись фонарями, большинство устремилось к подстанции нашей деревни, обнесенной проволокой и увешанной выразительными картинками «не влезай, убьет».

Кузьма принялся успокаивать народ, призывая вернуться в свои дома и не препятствовать следственному эксперименту. Хоть пистолет он с собой не взял, но корочку из кармана цветастых шорт извлек мгновенно. И спросил, есть ли среди местных медики. На медика Белку он, видимо, больше не полагался. Но поспешил к машине, чтобы проверить, как она поживает после наезда на человека.

А мы с Мишей кинулись к поверженному. Я испытывала легкий ужас вкупе с любопытством, но меня опередил мой бойскаут.

– Живой, дышит! – обрадовался тот. – Я не буду его трогать, вдруг позвоночник! Звоните в «Скорую»!

Запыхавшись, я присела рядом на корточки. И отшатнулась: на мужчине была черная шапка с прорезями, похожая на вязаный шлем.

Глаза закрыты и заляпаны землей и кровью, а на части лба, доступной нашему