— А…

— Не спорь.

Пожав плечами, шагаю в автосервис.

Надо же, какой грозный! И слово не даёт вставить! С другой стороны хочет командовать — пусть. А я действительно кофе выпью и согреюсь.

В машине я немного продрогла. Не лето на улице, а печка в незаведенной машине не работает.

Подойдя к ресепшену, объясняю ситуацию. Мне любезно предлагают разместиться на диванчике, пока готовят кофе, и я с радостью принимаю предложение.

Через несколько минут заходит Амурский. Плюхается рядом со мной и совершенно бесцеремонно отпивает прямо у меня из рук кофе.

— Эй! — возмущаюсь этой наглостью. — Тебе тоже сделали, — указываю рукой на журнальный столик возле нас, где стоит его стаканчик.

— У тебя вкуснее, — ухмыляется, точно котяра объевшийся сметаны.

— Тебе кажется.

Сева хмыкает и берет уже свой стаканчик. Отпивает и морщится, вынося вердикт:

— Точно вкуснее.

— Ну что там с машиной? — встревоженно интересуюсь.

— Смотрят пока. Сегодня вряд ли что-то точное скажут.

Печально вздыхаю, понимая, что машину действительно придётся менять. От этого не отвертишься.

— Горошек, я все-таки настаиваю на новой машине, — будто прочитав мои мысли, произносит Сева.

— Это лишнее.

Да, мне нужно менять машину. Однако в долги влазить я не собираюсь. В конце концов, поезжу на автобусе. От этого еще никто не умирал.

— Ты невыносимо упрямая, — недовольно зыркает на меня.

— Кто бы говорил, — не остаюсь в долгу.

Сева смеётся, и я почему-то заворожена этим зрелищем. Он так искренен, а его смех такой хриплый и заразительный.

К счастью, на мой телефон приходит смс, поэтому Амурский не замечает моих щенячьих глаз. Клянусь, у меня в глазах стояли сердечки!

Помотав головой, словно сбрасывая наваждение, лезу в карман пальто и достаю телефон.

«Я дома. Ты где?» — пишет Бобик.

Дома. Пишет так, будто у себя.

«Задержусь. Твои вещи сложены в пакетах, можешь забрать» — отправляю сообщение.

«Я тебя подожду. Нам нужно поговорить» — приходит в ответ.

Прекрасно.

Оторвавшись от телефона, замечаю внимательный взгляд Севы на себе.

— Все в порядке? — кивком головы указывает на телефон, что я прячу в карман.

— Да, пустяки, — небрежно отмахиваюсь.

Вот только Амурского не проведёшь. Он наклоняет голову, прищуриваясь, точно собираясь уличить меня во лжи. Я в ответ невинно хлопаю глазами. Пожевав губу, он усмехается. Заводит прядь волос мне за ухо, говоря:

— Считай, поверил на слово.

— Эй, голубки! — кричит нам тот парень, что смотрел машину. — Идемте разбираться.

В сервисе мы проводим ещё двадцать минут. Мне объясняют, что проблем с машиной выше крыши. Ходовая, двигатель и даже электрика — все требует ремонта. Чудо, что она вообще так долго проездила и что я в ней на ходу не загорелась.

Перспективы, мягко скажем, не радужные. С каждым словом механика я становлюсь все мрачнее и мрачнее, поэтому когда оказывается, что Сева уже заплатил за осмотр, даже не спорю. Ну некуда человеку деньги тратить!

Уже по дороге домой Амурский вдруг спрашивает:

— Не передумала?

— Насчет чего? — недоумевающе на него смотрю.

— Свидание.

Честно, я удивлена, что он снова предложил. Мне казалось, он из тех, кто не предлагает дважды. Да и что некого ему звать на свидание, в самом деле? Там стоит только свистнуть и очередь выстроится.

— Не могу понять, зачем тебе все это нужно.

— Я же говорил, что ты мне нравишься.

— Пару недель назад мы даже не здоровались.

— Видишь, как быстро все меняется, — лукаво подмигивает мне. — Поэтому и спрашиваю: не передумала ли ты?

— Извини, — с сожалением отвечаю.

— Ладно, Горошек, я все понимаю.

— Что ты понимаешь? — с подозрением кошусь на него.

— Все, — загадочно улыбается уголками губ.

С Амурским мы прощаемся в лифте, он неожиданно обнимает меня, точно хрупкую вазу, и оставляет нежный поцелуй на щеке.

— Спокойной ночи, Ася, — шепчет на ухо.

— Спокойной, Сева, — заторможено отвечаю, выходя из лифта.

Как в бреду иду к двери, открываю и захожу. На автомате включаю свет, снимаю пальто и разуваюсь.

Мне кажется, я все еще чувствую губы Севы на своей щеке и тот взгляд, которым он меня одарил вслед…

Проклятье!

Мое сердце разбито! Разве оно может так остро все чувствовать?

— Ася, — слышу позади голос, отчего вздрагиваю.

Миша.

Повернувшись, кидаю на него взгляд из-под нахмуренных бровей.

Он стоит в фартуке, только сейчас я замечаю, что играет тихая романтическая мелодия, а свет в зале интимно приглушен.

Что за чертовщина? Он совсем умом тронулся?

И, конечно же, именно в этот момент в квартиру вваливается Амурский. С вином в руках, он очаровательно улыбается и громко говорит:

— Пампушка, это не свидание, учти!

Мой язык прилипает к небу. Может ли произойти еще что-то более неловкое?

Боже правый, как я тут оказалась?!

Сева замечает Мишу, и сразу же напрягается. От улыбки не остаётся и следа. На его скулах играют желваки. Он быстро оценивает обстановку, криво ухмыляется и бросает:

— Надо же! Какими судьбами?

— Ты кто? — грубо спрашивает Бобик у Амурского.

— А ты? — вопросом на вопрос отвечает Сева.

— Так, стоп. Миша тебе лучше уйти, — твёрдым тоном отрезаю.

— Ася, но мы же договаривались…

— Ах, если вы с Асей договаривались, — голос Севы сочится ядом. Он с громким стуком ставит бутылку вина на полку шкафа и цедит, — то, пожалуй, не буду вам мешать.

В следующую секунду хлопает дверь.

Глава 20

Окидываю Мишу мрачным взглядом.

И что за человек, спрашивается? К чему вся эта мишура? Хочет поиграть в «хорошего парня»? Пусть. Только без меня, пожалуйста. Мне эти спектакли уже поперек горла стоят.

— Ася, кто это был? — хмурясь, спрашивает.

— Бобик, это не твоё дело, — резко отвечаю.

Знаю, как его бесит, когда его называют по фамилии, но я перед ним распинаться не намерена.

— Ася, нам нужно поговорить.

Заело его, что ли?

— Говори, — хмыкаю, проходя в зал.

Включаю свет, выключаю колонку и тушу свечи.

Боже правый, какая банальщина. Да, раньше меня это не смущало. Не смутило бы и сейчас, не измени мне Бобик. В