Рубер сократил дистанцию до тридцати метров.

Пули в винтовке закончились, и Кваз впустую защёлкал оружием.

– Рой! Проснись! – рявкнул он, меняя магазин.

Рой не пошевелился. Снова застрочила винтовка. Рубер сократил дистанцию до двадцати метров.

– Да что с тобой, Рой! – заорал Кваз. – Он сейчас добежит!

– Глазки закрой, – негромко сказал Рой, продолжая зачарованно глядеть на бегущего рубера. – И забегай в магазин.

Кваз понял – Рой помешался. Стальной Рой, о котором ходило столько легенд, просто сошёл с ума, он даже не стрелял. С перекошенной мордой он откинул винтовку за спину и кинулся к Рою, чтобы схватить того, и утащить отсюда.

Внезапно Рой резко двинулся. Ушёл в сторону от огромных лап Кваза, ткнул того прикладом своего КС-23, не раня, а просто сдвигая в сторону, рывком опустился на колено и сдвинул на лицо горнолыжную маску. Прицелился… Рубер был уже в пятнадцати метрах.

Кваз стоял в адреналиновом опьянении, смешанном с ужасом. Что мог поделать против этой горы мышц и брони Рой этим дробовиком на три патрона? Остановить машину для убийства утиной дробью? Попытаться напугать картечью? Это было безумие…

Рубер заметив, что в него целятся, снова рванул в сторону, сбивая прицел. Рой выстрелил. Но мимо. Куда-то вперёд и в асфальт.

Кваз отчётливо почувствовал, что это смерть. Рубер ещё не добежал, а он уже чувствовал, как мощный удар ломает ему кости, как огромные когти отрывают конечности, как тупая морда отрывает огромные куски от ещё живого тела…

И в этот момент случилось неожиданное – патрон взорвался, и огромное серебристо-белое облако вырвалось наружу, стремительно расширяясь во все стороны.

Рубер вбежал в эту взвесь не останавливаясь. Облако было за его спиной, перед ним, по бокам. И тут он резко остановился, моргнул и заревел так, что стёкла завибрировали. А затем закрыл глаза, и попытался ретироваться. Бесполезно – облако было со всех сторон.

Рой выстрелил ещё раз, и на этот раз попал в морду чудовищу. Патрон лопнул, и огромное облако начало разрастаться вокруг головы рубера.

Рой натянул воротник на лицо, и сквозь ткань сказал:

– Беги внутрь, и глаза, глаза береги!

Кваз только сейчас почувствовал едкий, режущий глаза запах, почувствовал, как лёгкие словно царапнуло наждаком, а голые руки словно полило уксусом. Пятясь, не в силах отвести взгляд, он зашёл внутрь.

Рубер рыкнул, вдохнув концентрированное облако, и взревел. На него было страшно смотреть – из-под закрытых век текли слёзы, из щелей носа сочилась жижа, перемешанная с кровью, из пасти капала кровавая слюна…

Рой рывком вкатился за дверь и ринулся в глубь помещения. Обезумевший от боли рубер по-человечески зажал глаза лапами, не открывая рта неуверенно сделал прыжок и налетел на столб. Без своего звериного нюха и зрения он был беспомощен. Хлопнула дверь. Рубер понял, что ему не выбраться из газового облака, и принял единственное верное решение – не разжимая глаз и лап, сориентировался единственным оставшимся способом – кинулся на звук, стараясь сбежать от этого яда.

Кваз сидел на полу, кашляя и расцарапывая собственные руки и морду, когда огромная туша проломила хрупкую стеклянную дверь с металлической рамой и рухнула перед дверьми. Рубер захрипел и закашлял кровью. Рой из положения «стрельба с колена» передёрнул затвор и выстрелил прямо в открытую пасть чудища. В этот раз это была пуля. Рубер захрипел, и обмяк. Рой сдвинулся вбок, отложил КС-23 на пол и, вынув из кобуры РШ-12, выстрелил руберу в висок. Пуля пробила костяную броню, оставив тёмную рану.

Он аккуратно убрал оружие в кобуру и подошёл к Квазу. Тот лежал на полу, кашляя и пытаясь зажать слезящиеся глаза – через сломанную дверь просочилось ещё немного аэрозоля.

– На-ка, – Рой протянул ему бутылку с молоком.

Кваз схватил её и, не раздумывая, вылил на морду, плеснул в пасть, а остатками измазал руки. Затем шумно задышал.

– Я думал, что сдохну! – простонал он.

Рой протянул ему ещё бутылку с питьевым йогуртом.

– Что это было, Рой? – спросил Кваз, мелкими глотками попивая йогурт. – Страшная штука.

– Угу, – кивнул Рой. – Мало кто знает, что такое КС-23 и какие снаряды к нему подходят. Калибр двадцать миллиметров и нарезной ствол – оружие спецназа. Стреляет травматическими пластиковыми, резиновыми пулями, а также шрапнелью и светошумовыми патронами. Для начала.

– А чем так дохнуло-то?

– Патроны с газом, – пожал плечами Рой. – Цэ-эс, на сленге «Сирень». В первом патроне его было на пятьдесят метров кубических. Режет глаза и лёгкие, заставляет закрыть глаза, кашлять и харкать кровью, иногда сморкаться той же кровью. Боль просто адская. При передозе сжигает кожу, а ещё останавливает сердце и дыхание.

– Жуткая вещь, – кивнул Кваз и нервно почесал ожог на руке. – Реально жуткая.

– А во втором патроне был цэ-эн, он же хлорацетофенон. В народе – «Черёмуха». Тоже такой же объём, – продолжил Рой. – Такая же гадость, только в несколько раз сильнее. И он получил его прямо в голову. И на сладкое – этот же карабин стреляет стальными пулями калибра двадцать миллиметров. Ими спецназ останавливает транспорт. Эту пулю он получил прямо в рот.

– У бедняги не было шансов, – пробормотал Кваз. – Жуткие у тебя игрушки.

– Я ещё не сказал, что он может стрелять газовыми гранатами, – сплюнул Рой. – Говорил же тебе – глаза прячь, уходи. Чего стоял как истукан?

– Дак это… – замялся Кваз. – Я же не знал, что у тебя такая страшная штука. Хотел тебя утащить.

Рой молча улыбнулся.

– Ладно, – сказал он. – Хорошо хоть аэрозоль на улице остался. Почти. Теперь кроме одной мелочи у нас есть ещё богатый трофей виде рубера.

В этот момент Кваз вытаращился за разбитую дверь и даже успел махнуть рукой.

БАХ! БАХ! – тявкнул пистолетный выстрел, и Кваз рухнул на пол.

БАХ! БАХ! – две пули попали Рою в грудь, и он почувствовал, что неловко заваливается на спину, пытаясь подстраховать себя руками.