Было также отправлено письмо вассалам его превосходительства на Кюсю [им приказывалось исполнять приказание губернатора Микава и сообщалось о] намерении послать на Сикоку капитана Куро.

Двенадцатый день. Губернатор Микава отправился из провинции Суо в Акамагасэки[61], намереваясь пересечь море и напасть на клан Тайра, но, испытывая недостаток провианта и не имея кораблей, вынужден был задержаться там на несколько дней против своей воли. Воины из восточных земель очень устали, многие думали о родных местах. Даже подобные Вада Котаро Ёсимори[62] начали склоняться к тому, чтобы тайно вернуться в Камакура. Чего же можно было ожидать от других?

Но прошел слух, что Усуки Дзиро Корэтака из провинции Бунго и его брат Огата Сабуро Корэсака хотят выступить на стороне Минамото; поэтому было решено, что братья предоставят корабли, чтобы войска могли добраться до провинции Бунго и затем напасть на порт Хаката. Поэтому губернатор вернулся в провинцию Суо.

Двадцать шестой день. Корэтака и Корэсака, зная о намерениях губернатора Микава, предоставили 82 корабля. А Усанаги Камисити Тотака из провинции Суо дал провиант. Губернатор поднял якоря и отправился в провинцию Бунго.

Первый день, второй месяц. Губернатор Микава достиг провинции Бунго.

Четырнадцатый день. Пока губернатор Микава еще находился в Суо, командующий послал ему письмо: «Пусть Тои Дзиро и Кадзивара Хэйдзо поговорят с воинами девяти провинций [на Кюсю] и убедят их присоединиться к нам. Если они встанут на нашу сторону, отправляйтесь на Кюсю. Если же нет, даже и не думайте сражаться на этой земле. Переправляйтесь сразу же на Сикоку и атакуйте Тайра».

Губернатор намеревался отправиться на Кюсю, но, не имея кораблей, был вынужден оставаться на месте. Потом он пошел в провинцию Нагато, но, не имея припасов, вернулся в Суо. Воины окончательно утратили боевой дух и не хотели сражаться. По крайней мере, на это жаловался губернатор. Гонец прибыл с этими вестями сегодня в провинцию Идзу.

Тогда его превосходительство послали письма губернатору и некоторым своим вассалам: «Если вы вернетесь в Киото, не победив врага до конца, чем же вы сможете гордиться? Мы посылаем провиант – ждите. Люди Тайра покинули родные земли и переходят из места в место, но не теряют готовности сражаться. Вы же – мои посланники, которым приказано уничтожить их. Почему же вы не можете найти в себе мужества?»

Шестнадцатый день. Воины из Канто отправились в провинцию Сануки, чтобы уничтожить Тайра. Капитан Ёсицунэ вел авангард. Сегодня, в шесть вечера, он поднял якоря.

Накануне же Главный казначей [Такахаси] Ясуцунэ посетил капитана под предлогом того, чтобы осмотреть доспехи. Намерения же у него были другими, ибо он пытался удержать капитана, говоря: «Господин, я не слишком хорошо знаком с военным делом, но, насколько мне известно, генерал армии никогда не отправлялся в авангарде. Не следует ли послать вперед вашего помощника?»

Капитан ответил: «Я думал об этом. Я хочу погибнуть впереди своих воинов»[63]. И он отправился в авангарде отборных войск.

Лагеря Тайра располагались в двух местах. Бывший Центральный министр [Мунэмори] превратил в крепость Ясима в провинции Сануки, а новый Средний советник Томонори укрепил заставу Модзи воинами девяти провинций. Штаб же его находился на острове Хико. Так они ждали карательные войска.

Восемнадцатый день. Вчера капитан попытался выйти в море из Ватанабэ, но внезапно начался шторм, и многие корабли были повреждены. Поэтому все без исключения корабли с воинами остались стоять на якорях. Тогда капитан сказал: «Мы посланы покарать врагов императора. Нам не избежать кары, если мы промедлим и задержимся здесь хоть на минуту. Не думайте о ветре и волнах!»

Около двух часов ночи он вышел в море с первой группой из пяти кораблей и около шести добрался до бухты Цубаки в провинции Ава [обычно этот путь занимает три дня]. Он высадился на берег вместе со ста пятьюдесятью всадниками, взял в проводники местного жителя Кондосити Тикаиэ и отправился к Ясима. По пути, у бухты Кацура, он напал на Сакуранива-но Сукэ Ёсито [младший брат Санни Нариёси]. Последний бежал из своего замка и исчез.

* * *

В «Хэйкэ моногатари» решимость, проявленная Ёсицунэ в Ватанабэ, описана с драматичностью и яркостью.

* * *

Собравшиеся в Ватанабэ большие и малые вассалы пытались оценить положение: «Мы никогда не сражались на море. Что нам делать?»

Кадзивара [Кагэтоки] сказал: «Что, если сделать на кораблях “обратные весла” для сражения?»

Капитан: «Что такое “обратные весла”?»

«Когда едешь на лошади, – сказал Кадзивара, – на ней легко можно повернуть обратно, направо или налево. Но корабль трудно быстро развернуть. Поэтому я предлагаю поставить весла на носу и корме корабля и добавить рулевых весел по бокам. Тогда мы сможем быстро развернуться в любом направлении».

«В сражении, – сказал капитан, – даже если не имеешь намерения отступать, часто приходится делать это, если положение безвыходное. Что же хорошего в том, чтобы с самого начала планировать отступление? Плохо думать об этом в тот момент, когда мы выступаем. “Обратные весла” или “перевернутые весла” – вы можете поставить их хоть сто, хоть тысячу на свои корабли. По мне же, вполне сгодятся такие, какие есть».

«Великий полководец, – настаивал Кадзивара, – тот, кто атакует, когда должен атаковать, и отступает, когда должен отступать. Тогда он сможет уберечь себя и уничтожить врага. Того же, кто идет одним путем, называют “диким кабаном”, и никто не считает его хорошим воином».

«Да пусть его зовут хоть “диким кабаном”, хоть “диким оленем”, – сказал капитан. – В сражении я на своем месте только тогда, когда атакую и побеждаю».

Воины боялись Кадзивара и только поэтому не рассмеялись в открытую, но, перемигиваясь, потихоньку хихикали. Капитан и Кадзивара, хоть и на одной стороне, будут воевать друг с другом, говорили они.

Наконец, когда солнце зашло и наступила ночь, капитан сказал: «Корабли починили, и теперь они совсем как новые. Поешьте и выпейте вина, господа».

Сделав вид, что сам он занимается тем же, капитан погрузил на корабли оружие, рис и лошадей. Потом сказал: «Поторопитесь, мы отправляемся».

Моряки и кормчие запротестовали: «Господин, сейчас хоть и попутный ветер, но он плох. В открытом море он слишком силен. Мы не можем поднять якоря сейчас».

Капитан пришел в ярость.

«Умрете ли вы в поле или на горе, утонете ли в море или в реке – вашу судьбу вершат предыдущие жизни. Чего же вы беспокоитесь о том, что ветер на море слишком силен?»

«Если бы я приказал вам выйти в море при встречном ветре,