это ощущала медитацией, и это было потрясающе. Проделывать трюки на другом теле и ощущать их последствия на своем. К сожалению, медитация говорила о том, что его пятая точка тоже пострадала. К своему огромному стыду сняла его панталоны, и не отвлекаясь на обворожительно накачанные орехи, лечила включая всю сноровку и аккуратность. Ему нравилось, я это слышала и ощущала. Решила пойти на эксперимент. К обезболиванию добавила поглаживания и поцелуи. С ума сойти как это почувствовалось на мне. А его стоны невозможно было остановить. И этот процесс очень увлекал и затягивал. Мне хотелось еще большего. Ярче чувств. Активнее ласки. Крышу уже прорывало. Запустила руку ему к его подготовленному бойцу, и от поступивших чувств мою спину выгнуло дугой. Я ощутила поглаживания в своем лоне. Это невозможно. Да и Агнар добавлял:

— Безобразница, не своди меня с ума! — я припомнила все его долги и добавила

— Агнар, я занимаюсь лечением. Не мешай! А то хуже будет!

— Доиграешься, девочка! Сама будешь жалеть! — запугивал пациент.

— Будешь много возникать — закую в цепи, муженек! — выпалила я в ответ. Бубнеть перестал, я же уже не могла терпеть, просто перевернула его на спину, оседлала и начала издеваться над нами взяв верх своих ощущений. Все поцелуи. Все поглаживания. Все ощущалось на себе. Прежде чем спуститься в самый низ, он снял одним движением сорочку. Пока доводила его до пика удовольствия я сама чуть не отправилась в счастливый полет. Теперь мне было ясно почему Дженардцы так хорошо чувствовали партнерш. Потому что они перенимали все их ощущения, и тем самым управляя процессом возбуждения, одновременно возбуждаясь сами. Чувствовала на себе, что приближается финал, я уже заранее знаю его вопрос, поэтому ответила, не дожидаясь вопроса:

— Не дозволю. Хватит нам пока одного чуда! — и прорвало. У него начался обжигающий поток белой лавы, а мне от удовольствия сковало всю спину и свело в пояснице мышцы. Но при этом внизу живота была приятная расплывающаяся энергия наивысшего блаженства, которая пульсируя подносила к богам. Пока я зависала от счастья непонятно где, он взял какую-то ветошь у кровати, протер себя и притянул меня на себя, обняв руками, в губы произнося:

— Ты самое лучшее что произошло в моей жизни! — мне очень захотелось расплакаться. От его слов, и от того, что спину скрутило, и я не могу ее согнуть:

— И я с тобой невообразимо счастлива. Должна сказать, что мне спина болит. Я не могу разогнуться!

— Лучик мой радужный, сейчас исправим! — положил меня на бок, потом присел, уложив меня на живот, убрал волосы со спины, и от копчика до самой шеи начал целовать. Как не странно, спину моментально отпустило. Она смогла расслабиться, и вся покрыться мурашками. А когда дошел до шеи, пошла вторая волна возбуждения. Мои вопросы уже остались без ответа, я сопротивлялась на его ласки руками, под которыми тело было послушным и ярко реагировало. Остановила эти райские терзания фразой:

— Агнар, прекращай. Мне нужны ответы!

— Как скажешь, мое солнце! — прилег рядом, снова поджал меня к себе, и продолжал гладить по спине. А я выбирала самый волнующий меня вопрос

— Каиса, принцесса земель Клеменриков. Что у тебя с ней было?

— Не волнуйся, цветочек. До медитаций дело не доходило. Мы хорошо знакомы, и у нас общее детство.

— Почему она тебя лапала, а ты не реагировал?

— Тесса, не пристойно отказывать гостям. Даже если они наглые. А позволь спросить почему тебя Винс так страстно целовал, а ты даже пощечину не удосужилась отвесить? Он не гость, а родня. Таким можно и по зубам дать! — улыбаясь спросил он, а я гневно оправдывалась:

— Я пыталась. До этой колокольни не достучалась, и не дотянулась. Это правда, что она тебя могла поиметь на нашей свадьбе, и это б сочли за очередной подарок?

— Да, Тесса. К сожалению, так и есть. Свои симпатии она оставила в прошлом, и это был наш прощальный танец. Даже приятно, что ты меня ревнуешь. Я раз пять хотел начистить лицо Винсу за его распущенные руки и язык в твой адрес. Проснемся, и после завтрака я разберусь с этим ублюдком.

— Не надо Агнар. Он конечно похотливая мразь, но многое сумел поведать о вашем кошмарном мире и нюансах в политике. Я должна с ним согласиться. Ты действительно самый нормальный в вашем сумасшедшей семейке.

— А ты не просто самый особенный маг возрождения! Ты самая невероятная девушка, которую… — не дали ему договорить. В нашу спальню ворвался обнаглевший Винс и в попыхах заявил:

— Глубочайше извиняюсь, голубки. Агнар, выручай. Братья Каисы тронулись умом и разносят дворец, мстя за разбитое сердечко похотливой сестры.

— Я мигом! — подрывается муж с кровати, я конечно же с ним за компанию, а он хватает за лицо и глядя в глаза говорит:

— Не вздумай! Прошу ради сына, останься тут! Я все улажу и сразу вернусь! — этот змееныш еще и магию желтых глаз применил. Манипулятор хренов. Мозг уже хотел врезать по его божественной физиономии, а тело послушно ложилось на кровать, прикрывая меня одеялом. Подлец. Даже глаза прикрылись сами, а их след уже и простыл. Проснулась я от того, что под мое одеяло кто-то аккуратно подлез. Среагировала быстро, удушающей хваткой взялась за горло произнеся:

— Куда лезешь, гад? — у меня от насыщенного дня нервишки шалили, и я не сразу вспомнила, что должен вернуться мой муж. Тот в недоумении взглянул на меня, удерживая кисти, произнеся:

— Тесса, все хорошо! Это я! — какого черта? Я отпустила хват, улеглась на груди, обняла и выпытывала?

— Как все прошло?

— Нормально. Вызвали на парную дуэль, похулиганили и разошлись.

— Ты в порядке?

— К этому вопросу тоже подготовился и подлечился по пути к тебе. — но я же упрямая. Все равно проверила медитацией. Зачистили ему лицо капитально. Челюсть и скулы болели, а видимых шрамов не было. Я была очень благодарна за его преданность и правильный выбор. Мог бы ходить налево и дать намек этой вертихвостке. Тогда бы и братья молчали. Я просто взяла и с любовью исцеловала его искалеченное лицо, прибегая к обезболиванию. В ответ он обнял меня впечатав в свое тело. Последний поцелуй хотела окончить на губах, но в голове перемкнуло. Так нельзя. Он потеряет свою силу, и не сможет также отстаивать свой выбор и защищать меня. Я безысходно прикрыла глаза, прислонилось лбом к лбу, произнеся:

— Впредь меня не гипнотизируй. Я имею право быть с тобой, даже в трудностях!

— А я не имею правом рисковать тобой! Не