Не вернет. А еще вероятнее без меня ее убьют, а меч отнимут. Теперь ее многие знают. Но вслух я это не говорю.

— Я нанял тебя, Иона. Ты хочешь уйти. Валяй. Но знай, что у меня и правда нет памяти Римуса Галлена. Поэтому в словах «я потерял память» не было вранья.

Иона фыркает:

— Давай без этих своих... костинских штучек, а. Ты сказал, что ты Римус Галлен. Признаешь, что ты не он?

— Как видишь, я — это вполне он. Не вижу вранья в том, что я говорил.

Иона сжимает рукоять меча.

— Я сказала хватит юлить, Костя.

Да что б тебя. Вот нашла время. А вдруг нас кто-нибудь тут подслушивает? Не знаю, крысы там. Или вон тот слипшийся ком — местная магическая прослушка. Я уже ничему не удивлюсь.

Развожу рукой. Вторая, гадина, болит. И, судя по всему, начинает воспаляться. Понижаю голос, подхожу чуть ближе к Ионе:

— Ладно-ладно, расслабься. Я не Римус.

— А кто? Костя же?

Блин, дальше этого я не заходил. Торну было достаточно, что я признался только в этом. Он не стал допытывать.

Так. Ну, допустим какая-то разбойница узнает о том, кто я. И что? Ну вот смоделируем подобную ситуация в моем мире. Есть у меня, например, давний друг Аркаша. Подходит он и такой «слушай, а ты знал, что Геннадий Андреевич из другого мира? Он нам всем врёт!». Как я отреагирую? Покручу пальцем у виска перед психом.

Хоть в этом мире и есть магия, но не настолько отмороженная. Поэтому я сомневаюсь, что всё будет иначе. Вон, в Гнезде, я же спускал черный эфир, но о нем никто никогда не слышал. Дети трепались об этом, да и избитый мною сын кузнеца вряд ли молчал. Никто не стал паниковать, бегать туда-сюда, размахивая руками и орать о Рагнарёке. Улыбнулись, покачали головами, похлопали детишек и одного дурачка по плечам. Бывает. Тяжелая крестьянская жизнь, всякое померещится. А теперь пошли вон грядки полоть!

— Не кричи ты так... — морщусь я. — Нет, я не Костя. Я просто... не отсюда.

— А откуда? Ничего не понимаю.

— Я...

Ненадолго впадаю в ступор. Не считая Кости, Иона первая, кто узнает обо мне всю правду? Но стоит ли говорить ВСЮ эту правду? Какой-то Денис, какой-то коллекционер, какой-то другой мир под названием Земля. Это же... тупо. Никакой выгоды от этой информации. Только лишние вопросы и недопонимания. Нужно говорить что-то... более... привычное местному населению. То, от чего одни впадут в экстаз, а другие в ярость.

Что ж... Есть риск, что меня за это сожгут на костре, но.... Если моя тайна когда-то всплывет, то пусть я буду не стремным и непонятным Денисом из бредней шизофреника, а более правдоподобным...:

— Я — посланник.

Иона сглатывает:

— Чего? Чей?

— Ты всё равно мне не поверишь. Поэтому я и не хотел об этом никому рассказывать.

Глава 22

Иона не ушла. Вернула меч и сейчас идёт позади меня, периодически что-то бубня себе под нос и спотыкаясь.

Эм... я, наверное, перегнул. Ну не хочу я рассказывать правду тому, кто за моей спиной устраивает такие махинации. Купила какой-то артефакт, дождалась момента, спёрла катализатор. Да, вернула, да, вроде бы раскаивается. По лицу вижу, что совесть мучает. Но мне как бы... плевать. Начальник имеет право не рассказывать о делах бизнеса своим сотрудникам. Даже Торн это в какой-то мере понимает, поэтому не стал перегибать с допросами. Хотя и его мотивы не до конца понятны.

В общем, для Ионы я превратился из Кости в потенциально...

Посланник Первозданного...

Ух, стыдоба-то какая, Ден!

Не зря я прочитал кучу книг по ораторскому искусству. Нет, сомнения у Ионы, конечно, остались, и она засыпала меня шквалом проверочных вопросов, но в том-то и смысл божественных посланников: они не могут рассказывать о себе и своих целях простым смертным. Этим я официально и воспользовался. Теперь каждый такой дотошный услышит от меня только «Пути Господни неисповедимы». Ну или типа того. Удобно, блин.

Вот прямо чувствую, что после этой истории где-то там, в Аббатстве, инквизиторы начали заготавливать для меня стопку дров и затачивать длинный кол. А в аду черти разогревают самый щетинистый от ржавой стружки котел. Чтобы не только подгорало, но и резало.

— Да чтоб тебя! — Я отпинываю жирную крысу в сточную воду.

Чем глубже в канализацию мы уходим, тем наглее становятся крысы. Ничего не боятся и чуть ли не на голову с потолка прыгают.

Так, ладно, надо потренироваться. Вызываю свою зелёную зубочистку. Резко делаю выпад, нанизывая крысу, зыркающую на меня справа, на уступе стены.

Останавливаюсь, задумчиво рассматриваю крысиные корчи. Вздувается, фыркает, падает на спину и дохнет... Странно. Это так не должно работать. Может, у крысы мозг маленький? Эмоции там другие или вообще их нет. А тут вдруг прочувствовалась, вспомнила, как недавно сожрала свой выводок, и с горя сдохла...

— Да примет твою душу Первозданный, несчастное существо... — Я осеняю трупик знаком, больше похожим на свастику, чем на что-то святое. Ну да ладно.

Хорошо, что я немного изучил вопрос религии. Хотя читать на серьёзных щах местные святые книги можно разве что пьяным. Излагается в них до чёртиков пафосно и смешно, а сути — кот наплакал. Как раз для тупеньких крестьян. Но кое-что я уловил.

Бог един для всех, хотя называют его по-разному. Для людей он Первозданный. И, что самое интересное, это реальная личность, а не выдуманная. Жил «бог» десять тысяч лет назад, в первую эпоху с начала летоисчисления. Сотворил пару чудес, после которых появилась магия и куча фанатиков. Потом он убил страшное тёмное божество, пожертвовав своей жизнью. Ну а куда же без самопожертвования во имя великого блага...

В общем, каждую тысячу лет в этот мир приходит Его посланник. Эдакий ягнёнок божий. Тьфу ты, Агнец. И вот как раз подошёл срок для следующего посланника. А Иона это знает: я недавно заметил, как она старательно прячет одну из святых книг. Вот я удивился! Зато стало понятно, почему она так часто пряталась по углам в одиночестве. И грех и смех, блин. Святая разбойница. Забавно, что читать она не умеет, но, похоже, знает книгу наизусть. Её, кстати, я и изучил, пока Иона дрыхла. Похрюкал тогда ещё от такого чтива. Средневековая религия тут такая же, как была