— Я учту это в следующий раз, когда решу навестить Ваше заведение, — сдержанно ответила Дарья. — Но умывания могут и подождать, раз Вы сказали, что продолжительность нахождения моего друга на арене будет зависеть от нашего разговора.

— Несомненно, — сказал он, облокачиваясь на стол и складывая пальцы башенкой. — И все же, я вынужден Вас попросить. Иначе, я приму меры… — сказал он и красноречиво взглянул на нее. Дарье не понравился ни его тон, ни взгляд, поэтому она согласно кивнула и принялась порывистыми движениями вытирать свой грим, смачивая руки водой. После пары движений, открыв глаза, она увидела, что поверхность воды покрылась зеркальной пленкой и на ней показалась арена. Да так, что в центре композиции был Грейвз, и Дарья могла без особых усилий рассмотреть каждый кровоподтек на его лице. Девушка пару секунд всматривалась в изображение, давая своему мозгу мгновение на сомнение, а затем отшатнулась назад.

— Прошу прощения, — протянул Васильевский тоном, говоривший о том, что его совесть уже давно вымерла и в природе не встречается. Это заставило Дарью взять себя в руки и с грозным видом взглянуть на своего собеседника, с долей светской заносчивости и отчаянной смелости.

— В свете последних событий, Андрей Аркадьевич, у меня к Вам много вопросов, — произнесла она, и сама едва узнала свой голос, — но сегодня я задам Вам только один.

— Я все внимание, — оскалился мужчина, жадно изучая княжну своими звериными зелеными глазами. — Если позволите, я Вас предупрежу: постарайтесь удивить меня, а то давеча на этом месте сиживал Ваш будущий супруг, и, должен сказать, ему удалось изрядно утомить меня угрозами.

— Калинцев? — удивилась Дарья. По словам сослуживцев, ее нареченный терпеть не мог Хитровку и весь сброд, населявший ее, а уж Василевского объявил главным подозреваемым в деле о похищении людей почти сразу после того, как во время рейда на штаб-квартиру Астреи были обнаружены магглы, над которыми ставили эксперименты, и сестра Дарьи — Наташа.

— Так точно. Все то же — куда я сплавляю похищенных людей. Как будто мне было бы до этого дело, если бы я этим занимался, — скучающим тоном произнес он. — Так что я Вас предупреждаю, княжна, если Вы собираетесь говорить в общем об этом и о родителях той девочки в частности, я буду вынужден выставить Вас отсюда.

— Я Вас поняла, Андрей Аркадьевич. Как бы меня ни беспокоил этот вопрос… сейчас мне важнее узнать, где находится лаборатория Астреи, где они создают свою формулу.

Василевский с нотой удивления вскинул бровь и оглядел Дарью еще раз с головы до ног.

— Отчаянная Вы женщина, княжна.

— Не сбивайте, — шикнула она. — Я знаю, что Утюг является перевалочным пунктом для всех их операций, помещения использовались под склады в ноябре и начале декабря, пока Вы сами не выгнали зельеваров.

— Прекрасно, Вы проявляете удивительный талант в чтении отчетов, не предназначенных для сотрудников лаборатории, — похлопал Василевский. — Но, раз я их выгнал, откуда мне знать теперь, где их носит? А если бы и знал, то зачем мне было бы говорить об этом Вам?

— Но Вы знаете, — произнесла Дарья.

— Не исключено, — оскалился мужчина. — Видите ли, из уважения к Вашей сестре, которая предупреждала меня о том, что Вы можете прийти ко мне с этим Вашим расследованием, я в свое время обещался сделать все возможное… и так далее, и так далее. Но! — он поднял указательный палец вверх и навел его на Дарью. — Если Вам удастся заинтересовать меня, я изменю свое решение. Ваша сестра была мне приятна, но я не имею привычки заключать договоры во вред себе.

— Благодарю за честность, — процедила сквозь зубы девушка. Упоминания о Наташе заставляли ее душу вздрагивать, как при касании раскаленного железа; в другое время Дарья, наверное, стала бы спорить, заявляя, что ее сестра не могла так запросто связываться с Василевским и уж тем более договариваться с ним о чем-то, как будто они были на дружеской ноге. Но теперь она сама сидела на этом месте и собиралась сделать то, за что ее проклянут все.

— У меня действительно есть предложение. Если Вы скажете мне данные о нахождении лаборатории, я достану Вам… бузинную палочку из лавки Грегоровича.

Василевский подался вперед, внимательно всматриваясь в лицо Дарьи и открыв рот, готовый рассмеяться, как только девушка скажет, что это была шутка. Но княжна удержала на своем лице маску холодного спокойствия и выжидающе смотрела на своего собеседника.

— Теперь у меня слишком много вопросов. Больше, чем выдержит Ваш друг, — сказал он, кивая на парящий экран с трансляцией арены. Персиваля Грейвза прижали к борту и почти в буквальном смысле расстреливали заклинаниями. — Поэтому я не буду спрашивать, как Вы осуществите задуманное, просто объясните, зачем это Вам, — любезно произнес он. — И зачем эта палочка мне? Я не стремлюсь к могуществу.

— Но Вы знаете, кто стремится, — отчеркнула девушка.

— А за такие слова Вы можете пойти под подозрение о сообщничестве с Грин-де-Вальдом.

— Астрея — куда большая проблема, чем Грин-де-Вальд, — произнесла она бесцветным голосом.

— Да… возможно. И Вы готовы рискнуть безопасностью всего мира, чтоб остановить хулиганов, играющихся с Вашим зельем.

— Мы можем разыграть комбинацию, Андрей Аркадьевич, — сказала княжна, вызывая хищную усмешку на лице Василевского. — В которой выиграем мы все.

— Малой, — лениво позвал домовика Андрей Аркадьевич, — снимите нашего участника с арены.

— Что?! Нет, постойте! — вспылила Дарья. Грейвза оглушили одним мощным ударом, и теперь в четыре руки вытаскивали с арены под свист толпы и ругань тех, кто потерял свои ставки. — Куда его тащат?

— Считайте, что Вы почти заинтересовали меня. Да и… — он усмехнулся. — Не беспокойтесь, о нем позаботятся, я клянусь Вам. А что до Грин-де-Вальда — рассказывайте. Дебют Вы разыграли очень смело, посмотрим, сохраните ли Вы свой запал до самого эндшпиля.

— Мы… — она перевела дыхание, — мы заключим договор. Если Вы дадите мне информацию об Астрее, всю, которую не выдали моей сестре и моему отцу, и…

— Вашему будущему супругу, — добавил мужчина и, приложив палец к широким губам, принялся внимательно следить за Дарьей. Та сидела прямо, как статуя самой себя, и говорила звенящим ледяным голосом.

— Именно. У Вас были основания, я догадываюсь. А может, причиной был ваш ужасный характер. Не знаю. Но в обмен на эту информацию я принесу Вам бузинную палочку. Вы договоритесь с Грин-де-Вальдом об обмене и … все. Позволите представителям Мирового Магического Сообщества поймать его.

— А что насчет палочки? Вы не думаете, что я могу сделать с ней потом, когда Ваша ставка на Грин-де-Вальда сыграет? Или Вы дадите мне карт-бланш? — спросил он, любезно склоняя голову, как будто говорил с неразумным ребенком. — Или же Ваш батюшка попробует изъять ее?

— Я думаю… — она осеклась, прикидывая все варианты, а потом произнесла со звенящей уверенностью. — Вы сможете оставить ее себе. Грегорович или любое государство, частные коллекционеры, кто-угодно заплатит Вам огромную сумму за эту палочку. Мы организуем сделку. Как Вам такой вариант? — произнесла она, глядя на него сверкающими глазами.