– Карава́джо! – тут же поправил Лопатин, сделав ударение на третью гласную. – Ну да ладно. Рад, что ваша поездка была удачной, а теперь, если позволите…

– Да, да. Конечно! – сказал Веня и пропустил Лопатина вперед.

Тот сделал пару шагов к выходу, но вдруг остановился.

– Ах да, чуть не забыл! – Лопатин пожал плечами. – Это насчет вашей недавней просьбы. Может, конечно, это все и не важно, но я все же решил вам сообщить. Тут, знаете ли, небольшая оказия вышла – записка та, что вы мне давали, куда-то пропала.

Веня вздрогнул.

– То есть как пропала?

– Да вы не волнуйтесь! Телеграмму вашу я отправил. Сразу же после тренировки пошел на Главпочтамт. Заказал переговоры, как и обещал, и на следующий день позвонил своему товарищу Витьке Кондрашину и передал вашу просьбу насчет телеграммы. Вы не беспокойтесь, Витька ведь такой человек – сказал, значит, сделает. Уж я‐то его знаю.

– А как же вы отправили телеграмму, если потеряли листочек с адресом?

Лопатин постучал пальцем себя по виску.

– Я хоть уже и не молодой, но на память пока не жалуюсь. Псков, улица Волкова, дом семь, квартира четырнадцать. Колесниковой Екатерине Петровне и текст: «Я в Ленинграде. Еду в Эрмитаж, Веня». Кажется, ничего не напутал, – Лопатин с довольным видом рассмеялся.

Веня почувствовал себя неуютно.

– Когда вы заметили пропажу?

– Что? Не понял!

– Когда вы обнаружили, что листок с адресом у вас пропал?

– Так сразу же и заметил, после тренировки.

– Я точно помню, как вы положили мою записку в карман.

– Ну да, а потом ее там не оказалось. Выронил, наверное, когда ходил в душ.

– То есть вы снимали с себя спортивный костюм и оставляли его в раздевалке?

– Разумеется. Может, кто-то из тренеров только языком на игровой площадке работает, орет да команды раздает, – с важным видом сообщил Лопатин. – Я же нет! С меня семь потов сойдет, когда я с ребятами работаю. Не халтурю, одним словом. Поэтому всякий раз после тренировки принимаю душ. К тому же у нас тут своя бойлерная, горячая вода всегда есть, не то что дома. А что вы так побледнели?

Веня не знал, что и думать. То, что они секретничали с Лопатиным перед его отправкой в Смоленск, видели все, кто был на тренировке, и еще куча народа. О том, что Веня служит в милиции, знают все игроки «Спартака». Веня судорожно соображал: убийца Зацепина не простой футболист, а специально обученный агент Абвера, прошедший специальную подготовку. Убийца мог видеть, как он отдал Лопатину листок бумаги. Его не могло это не заинтересовать. Что, если он в очередной раз выждал момент, выкрал из кармана тренера записку? Прочитав текст, убийца ничего не поймет, зато может подумать, что это какой-то условный сигнал или шифр. Даже Лопатин, когда Веня вручил ему записку с адресом, подумал то же самое. Не исключено, что он захочет выяснить, что задумали милиционеры, идущие по его следу. Черных, если он все же украл ту записку, может начать действовать, ведь в записке их адрес и имя Кати… Словно почувствовав, что, возможно, случилось что-то страшное, Веня бросил чемодан и кинулся к выходу.

* * *

г. Псков, за неделю до описываемых событий…

Вернувшись вечером с работы, Катя погрела вчерашние щи, налила в тарелку полполовника, но, съев пару ложек, убрала посуду со стола. После этого она полистала какой-то прошлогодний журнал, посмотрела на клубок и спицы и поморщилась. Носочки она закончила еще позавчера, а затевать новою работу ей сегодня почему-то не хотелось. Она легла на кровать, включила радио: когда Ефрем Флакс спел про «Одинокую гармонь», Катя и вовсе затосковала. Она поднялась и увидела на шифоньере полученную накануне телеграмму из Ленинграда. Тут-то, пожалуй, впервые за весь этот нудный вечер она улыбнулась.

В бланке, который ей вчера утром принесла на дом знакомая почтальонша тетя Шура, местом отправления телеграммы был указан Ленинград. Катя удовлетворенно хмыкнула: «Если вчера Веня был в Ленинграде, значит, сегодня к вечеру он уже наверняка добрался до Смоленска. Надеюсь, что он не забыл, что должен отправить еще одну телеграмму?» В этот момент в дверь кто-то постучал. «Если тетя Шура принесла вторую телеграмму от Вени, нужно будет спросить у нее, приносила ли она им вчерашнюю газету. Может, мальчишки опять по почтовым ящикам лазят?» – подумала Катя и, подбежав к двери, открыла ее.

– Теть Шур, ты… – Катя замерла на полуслове.

На пороге стоял спортивного вида молодой человек в белой рубашке и серой кепке.

– Екатерина Петровна? Здравствуйте, я к вам по делу! Можно мне войти?

Короткая стрижка, серые глаза, улыбка на лице – мужчина не показался Кате страшным, но почему-то она сразу же почувствовала себя неуютно.

– Я думала, что это тетя Шура! – сказала Катя.

Мужчина представился:

– Я Костя!.. Вы меня не знаете, а тетя Шура это кто?

– Тетя Шура – это почтальонша… Так вы, значит, Костя, а что вы хотели?

Глаза мужчины сверкнули, и Катя еще больше насторожилась.

– Вы, наверное, телеграмму ждете, – продолжал допытываться незнакомец, – из Ленинграда.

– Из Ленинграда я уже получила… – Катя нахмурила брови. – Вы так мне и не ответили, кто вы?

Гость понимающе кивнул.

– Я от Вени, – гость заговорщически подмигнул Кате.

– Вы из милиции?

– Не совсем. Скажем так… я его хороший знакомый. Так можно мне все-таки войти?

Катя сомневалась недолго и ответила строго:

– Мужа нет дома, а впускать в дом посторонних мужчин я не привыкла! К тому же соседи у нас, знаете ли, чересчур любопытные. Могут неправильно понять! Так что говорите, с чем пришли…

– Я как раз и пришел по поводу полученной вами телеграммы…

Внизу хлопнула дверь, кто-то вошел в подъезд.

– Разве, получив ее, вы не должны были кое-что сделать? – в глазах незваного гостя сверкнули недобрые огоньки, его губы дрогнули, и мужчина сунул руку в карман.

– Что сделать? Я не понимаю!

Снизу послышались голоса, как минимум два человека поднимались по лестнице, незваный гость напрягся и сунул руку в карман. Катя отступила.

– Знаете что? Пожалуй… – она не договорила, потому в этот момент незнакомец втолкнул ее в квартиру, вошел сам и захлопнул за собой дверь.