Шрифт:
Закладка:
— В твоих глазах — Кирилл просто монстр какой-то.
— А в твоих как будто нет?
— Ну, — я запнулась, вспоминая все подлянки и косые взгляды Трубецкого в нашу сторону, но продолжила. — Когда вы не ругаетесь, он вполне адекватный. С ним даже бывает весело, если он не задирает нос.
— Если он не падает в страну чудес.
— Опять ты за своё, — я прикрыла глаза рукой, изображая усталость. — Что тебе такого сделала Ким?
— Ничего особенного, просто её присутствие меня раздражает.
— Просто Совинькова ревнует, вот и весь секрет, — Саша спустился по лестнице и приземлился в кресло рядом с нами. — Да, Тань? — лукаво спросил он.
— У тебя же вроде тренировка? Или капитан может там не появляться?
— Капитан может отводить лучшего друга в больничное крыло, потому что кое-кто сломал ногу, кажется.
— Что сделал Денис?! — воскликнула Татьяна, а я в недоумении посмотрела на Короля.
— Кажется сломал ногу, — прошептал Король. — И кажется у меня прибавилась ещё одна головная боль.
— Как он умудрился это сделать? — спросила я, отрываясь от работы. Я часто работала в комнате отдыха, выполняя домашнее задание, делая доклады и презентации на компьютере. Здесь царила умиротворённая атмосфера, позволяющая оторваться от реальности и полностью погрузиться в работу. Однако новость о Разнове, который каким-то образом, умудрился сломать ногу, меня взволновала.
Пусть мы с Денисом и не особо ладили, но его состояние заставляло меня понервничать, поскольку как спортсменка, я понимала, чем чреваты подобные происшествия.
— На него упал Пышка… — Саша не смог удержаться и перешёл на истерический смех. — На него упал Эдик, вы бы только это видели!
— Король, спокойней, — Татьяна погладила его по плечу, пытаясь вернуть друга в нормальное состояние. — Вдох, выдох.
— Нет, ну вы только представьте! Эдик решил покорить шведскую стенку и рухнул на ногу Разнова, прямо с самого верха. А самое главное, Эдик то жив, а Разнов теперь инвалид. Я так больше не могу. Девочки, помогите мне пожалуйста, замените Разнова, кто-нибудь.
Тут мы с Татьяной задорно рассмеялись, изображая Дениса и его жёсткую игру на поле.
— И Разнов уже успел мне позвонить, чтобы выпросить пару булочек, которые лежат у него в тайнике. Вот же проглот.
— Он вообще думает о чём-нибудь кроме еды? — поинтересовалась я.
— Нет, конечно. Это же Разнов.
— Кстати говоря о булочках, — Таня посмотрела на меня, ехидно улыбаясь. — Я тут нашла кое-что, Король. Думаю, тебе стоит об этом знать.
— О чём же?
— Кое-кто, — она вновь посмотрела в мою сторону, а я закрыла лицо руками. — Нарушает диету. Видимо они с Денисом решили набирать лишние килограммы совместно.
Король поднялся со своего места и обошёл мой стул, после чего закинул мне руки на плечи и спросил:
— Совсем рехнулась, Мороз? Если вдруг тебя выгонят, милости прошу в хоккейную команду. А может уже сейчас к нам на тренировку сходишь?
— Нет, капитан. Я, пожалуй, откажусь.
— Так что она учудила?
И Татьяна начала свой увлекательный рассказ про мой потайной ящик.
На самом деле, такие секретные места были абсолютно у всех, однако, как нам призналась сама Славянская, такое она видела в первые.
В тот день мы вернулись в комнату после очередного взвешивания, что уже указывало на наше шаткое моральное состояние. По результатам этого напрягающего процесса, я получила свой вердикт — один лишний килограмм, из-за чего тихо наматывала сопли на кулак и думала откуда на весах появилась эта страшная цифра.
— Я же говорила, — не унималась Совинькова. — Диета. Всегда нужно следить за тем, что ты ешь.
— Да слежу я, — плача, отвечала я.
— Плохо следишь значит. Я вот вообще не прибавляю.
— Ты ведьма, ничего удивительного.
— Да, да, да. Других то оправданий у тебя нет.
Теперь я уже действительно залилась слезами. Подруга подошла ко мне и начала успокаивающе гладить по спине и плечам:
— Каролина, да ладно тебе, сбросишь ты этот килограмм. Всё нормально будет.
— А если не будет? — спросила я, уткнувшись в подушку.
— Будет, — Татьяна встала с кровати и подняла мою голову. — Где у тебя утяжелители лежат?
— В нижнем ящике.
— Вот с ними просто попрыгай пару дне… — Совинькова резко умолкла, из-за чего сразу привлекла моё внимание. Сначала, я не поняла, что именно случилось, однако, когда осознание всё-таки пришло, то было уже поздно. Татьяна открыла ящик, где лежали утяжелители, и увидела в нём углубление, вырезанное мной несколько месяцев назад. — Каролина Мороз, это что такое?! И ты спрашиваешь откуда у тебя лишний вес приходит?! Я кажется нашла причину твоих несчастий. Что это за булочки?! Так ты ещё и в середине сезона это есть решила, так ещё и без меня.
— Положи мои булочки на место, — я уже прекратила шмыгать носом и приняла нападающую позицию. — Только попробуй с ними что-нибудь сделать.
— Ох, не сомневайся, я с ними такое сделаю.
Схватив мой мешок, в котором покоились эти злосчастные плюшки, она с невероятной скоростью кинулась к окну.
Не знаю, когда именно Совинькова научилась так быстро бегать, но уже через пару секунд окно было открыто нараспашку, а мои булочки и её вытянутая рука оказались за пределами комнаты.
— Слушай меня внимательно, Мороз, — она качнула пакетом. — Если я ещё раз увижу что-то подобное у тебя в тайниках, я самолично сдам тебя всему тренерскому штабу, гарантирую. Ты такими темпами будешь больше Разнова. Тогда точно не один прыжок не прыгнешь. Оно тебе надо? Нет. Так что я передам эту находку Илье, и мы забудем про сегодняшний инцидент с этим кладом.
— Хорошо, — я сморщила лицо, показывая Татьяне язык. — Только не выкидывай их в окно, пусть их хотя бы Илья Игоревич съест.
Однако дослушать Татьяна меня не успела, с улицы, как раз в самый неподходящий момент раздался голос Славянской, которой чёрный мешок, торчащий из окна, сразу же бросился в глаза.
— Эй, тринадцатая комната, что за проветривание пакетов вы там устроили?
Татьяна так перепугалась, что этот мешок просто выскользнул у неё из руки и чуть не приземлился на голову Ирине Владимировне. Да так хорошо приземлился, что теперь она видела всё его содержимое богатство, и сказать, что она была недовольна — это ничего не сказать.
Татьяна выглянула в окно и громко крикнула:
— Вы нас извините, Ирина Владимировна. Это мы так утилизируем недопустимую пищу, — Славянская наклонилась к земле и подняла пакет. — Стойте, вы их только не ешьте, Ирина Владимировна, они же с пола.
— Спрячься Совинькова, по
