— Может ты и прав, — нехотя выдавил из себя Члюфа Грууск. — Пожалуй, лучше будет, если никто об этом происшествии не узнает.

— Полностью с тобой согласен, — кивнул лехлец. — Ладно, синий, бывай. Извини, что так вышло. Ну и, как говорится, добро пожаловать на Срытмпу, — добавил он и, развернувшись, исчез в ведущий в салон шлюзовой камере челнока.

За последним пассажиром дверь тут же плотно закрылась, запечатав доступ в салон. Еще через несколько секунд беззвучно поднялся широкий трап и, слившись с нижней «тарелкой», снова стал частью внешнего корпуса. Практически сразу же верхняя и нижняя половинки корпуса начали вращаться в противоположные стороны, стремительно набирая обороты.

Спасаясь от устроенного поднимающимся челноком вихря, по члюфиной команде мы поспешно отступили за пределы квадратного сектора. И провожали рванувшую ввысь «тарелку» с бортовым номером А14-К1549 уже с безопасного расстояния.

Глава 28

Глава 28. Наземный перелет с происшествием

Полностью оправившийся от досадного происшествия Члюфа Грууск снова построил стож и повёл нас к ближайшему лифту, у края платформы.

Огромные двери из прозрачного слюдопластика бесшумно разошлись в сторону, приглашая пройти в просторный короб кабины, способный одновременно принять целиком сотню жал, с массивными ранцами за спиной. Прозрачный, как стены с потолком, пол огромной кабины открыл вид на затянутую туманом облаков бездонную пропасть под ногами, от вида которой я снова испытал приступ панической атаки.

Опять отчаянно заколотилось сердце, и захотелось ухватиться за крепкий, надежный поручень. Но, имея уже опыт преодоления подобного страха, я усилием воли заставил себя, не отрываясь, смотреть в разверзшуюся бездну под ногами, и дрожь в коленях исчезла через считанные секунды — гораздо быстрее, чем в первый раз.

Тут же перед глазами ожидаемо загорелась строка системного лога:

Левитация: +0,26 %

Системный бонус за преодоление страха высоты стал существенно меньше, косвенно подтверждая мою догадку, что организм уже начал приспосабливаться к акрофобии.

За ступившим на прозрачную площадку последним це-стожем двери лифта бесшумно сомкнулись, и кабина плавно заскользила вниз.

Спуск лифта происходил с той же скоростью, как и месячной давности подъем, и занял, соответственно, примерно пятнадцать минут.

Опытный це-стож первым скинул с плеч ранец и, коротая вынужденное ожидание, относительно комфортно на нем устроился. Мы, разумеется, тут же подхватили почин командира, и уже через несколько секунд все жала стожа сидели на ранцах, и жадно пялились в туманную неизвестность под ногами.

Наконец кабина прошла через границу облаков, и мы увидели огромный, от края до края, зелёный лесной массив, с редкими вкраплениями синих лент-рек и монет-озёр. Картина бескрайних первозданных джунглей тянулась во все стороны до самого горизонта, и нигде в зеленом море древесных крон не наблюдалось даже намека на проплешины поселений.

По мере снижения, дальние леса, реки и озёра, уходили за линию горизонта, и в сплошном лиственном массиве под ногами начинали очерчиваться контуры отдельных древесных крон, окружающего платформу ближнего леса.

Вскоре стало понятно, что внизу раскинулась пальмовая роща. Проступили ровные ряды тропических деревьев с колышущимися на ветру шапками широких листьев. И еще через сотню метров стали различимы блестящие на солнце тёмно-зелёные макушки перистых листьев, фонтанами вырывающиеся из макушек стволов более светлого оттенка.

Высоту деревьев удалось определить лишь на последних метрах затяжного спуска. Пальмы были примерно восемь-десять метров, с листьями полутораметровой ширины, и пятиметровой длинны. На некоторых деревьях верхушка ствола, под торчащими основаниями листьев, была облеплена увесистыми гроздями непонятных красновато-зелёных плодов, величиной с теннисный мяч.

Когда кабина лифта достигла земли и створки дверей беззвучно разошлись в стороны, к жалам, гурьбой высыпавшим на чернильный слюдопластик лифтовой площадки, подлетело пять армейских антигравов, хорошо знакомой «сигарной» формы. По команде це-стожа, снова разбившись на десятки, мы проворно разбежались по указанным летательным аппаратам.

Внутри местные антигравы оказались полны сюрпризов. В отличие от зукдаских, здесь было вдвое меньше пассажирских скамеек по бокам. Добрую половину пространства вместительных салонов занимали три здоровенные пулемётные установки, с примыкающими к каждой креслами стрелков. Установки располагались в хвостовой части, в середине салона и спереди, справа от пилотского кресла. Стрелки-жала, в МБПП и шлемах, восседали в креслах за своими установками и не без интереса разглядывали торопливо расползающихся по салону новичков. Сверкающие смазкой чёрные спаренные стволы крупнокалиберных «вастергов» упирались в слюдопластиковые прозрачные стены закругленных бортов, что наводило на логичное предположение, о наличии там скрытных люков-бойниц, открывающихся только непосредственно перед началом стрельбы.

Каждый антиграв принял всего по два дежа десанта, но сидячих мест в стеснённых стрелковыми установками салонах все равно хватило не всем. Некоторым, плетущимся в хвосте своих дежей, жалам пришлось весь полёт до имперской цитадели снова сидеть на ранцах, пристроенных прямо в проходе между ног у более расторопных товарищей. Опытные пилоты направляли громоздкие «сигары» плавно и без рывков, на набранной со старта тридцатиметровой высоте. Болтанки в салоне не возникало, и даже на незакрепленных ранцах сидеть было практически так же комфортно, как на боковых скамейках.

Перелёт от платформы космопорта до цитадели занял чуть более часа. Сквозь прозрачные стены и пол антиграва я непривычно близко наблюдал бескрайнее зелёное море колышущейся листвы. Каких только деревьев тут не было. Ровные ряды красавиц-пальм сменились густым частоколом бамбука, следом за которым начался смешенный лес, настоящие непролазные джунгли. Среди разнообразных пальм, густо обвитых разноцветными лианами с пышной листвой, часто замелькали группы стройных великанов кипарисов, а далее среди непонятных ветвистых деревьев с редкой тёмной листвой светло-зелёными пятнами выделялись, невольно бросающиеся в глаза одиночки-эвкалипты…

Кроме живописных видов, первый надземный перелет на Срытмпе пассажирам нашего антиграва подарил до кучи еще и неожиданное яркое дорожное приключение.

Вдруг наш антиграв трижды ощутимо тряхануло, да так, что на секунду он, потеряв управление, резко ухнулся метра на три вниз, вывалившись из строя «сигар», и даже чиркнул брюхом по макушке оказавшегося под нами кипариса. К счастью, пилот сумел обуздать вышедший из повиновения летательный аппарат и тут же вернул антиграв обратно на безопасную тридцатиметровую высоту.

Одновременно с воздушной ямой, стрелок гэручи на задней пулемётной установке яростно замолотил облезлым хвостом по стене салона, напугав нас с Бертой, волей случая оказавшихся рядом с беспокойным «крысюком». Мы инстинктивно шарахнулись вперёд, и едва не сбили притулившегося на ранце перед нами Смерницкого.

— Эй! Вы че, блин⁈ — вскинулся задремавший и вдруг вероломно разбуженный нами Артем.

— Гэручи, спятил что ли⁈ — в свою очередь возмутился я, но уже в адрес шизанутого пулеметчика.

— Да отвали ты!.. — не оборачиваясь,