приказу, сел на кровать. Джим внимательно смотрел мне в лицо. Я знала, что он понимал мои мысли, но не мог уловить всю картину целиком. Мой разум был загадкой даже для меня самой, и, возможно, поэтому он так пристально всматривался в меня, пытаясь проникнуть в каждый безжизненный уголок моей израненной души.

Я погладила его по голове. Пальцами поиграла с завитками волос. Он глубоко дышал. В нервном напряжении я смотрела на Джима. Сняла с него очки. Последний шаг. Осторожно положила их на тумбочку. Он взглядом проводил движение моей руки и снова вонзился глазами в мои. Затем мягко наклонился ко мне и остановился ровно на таком расстоянии, что я почувствовала его дыхание. Неужели найти это было так тяжело? Неужели Джим и был тем единственным человеком, который мог заставить меня чувствовать себя в безопасности? Я подалась вперед. И почувствовала прикосновение шершавой кожи его губ.

Вдруг все оборвалось.

С оглушительным грохотом лопнуло окно, и на нас посыпался град мелких осколков. Джим вскочил и, ничего не понимая, стал оглядываться по сторонам. Камень, запущенный в комнату, отлетел от шкафа и приземлился на кровать рядом с моей левой ногой. Профессор открыл дверь и выбежал в коридор. Я попыталась встать, но поняла, что была босиком, а пол засыпало битое стекло.

– Джим? – закричала я, как только он скрылся.

Спустя несколько секунд он снова появился за дверью, бранясь и ругаясь.

– Сукины дети. Это были те подростки. Я видел, как отсюда уезжали три мопеда, слышал, как они смеялись, но не разглядел номеров.

Я посмотрела на камень рядом с ногой и взяла его в руки. Это был булыжник размером с манго. На нем красными чернилами было написано слово и два числа:

«ИОАНН 8–7».

Глава 22

«Институт Маллоу»

25 апреля 2011

Днем ранее

Бен Миллер

Что заставляет нас довериться ложному представлению о том, что власть обладает властью, потому что ее заслуживает?

Преподобный Грэхем не успел даже сесть за стол в своем кабинете, когда Миллер задал ему первый вопрос:

– Вы часто проводите такие… беседы с учениками за закрытыми дверями?

– Простите? Ах, вы о Деборе? Это сложно объяснить. Но да. В Маллоу это обычная практика.

– Не беспокойтесь, у меня достаточно времени, – успокоил его агент.

Преподобный вздохнул. Миллер заметил в нем некоторые изменения с момента их прошлой встречи. В тот раз он зашел в школу в абсолютной уверенности в том, что Эллисон сбежала из дома, как делала это уже множество раз. Несмотря на уверения некоторых одноклассников, что за последнее время она изменилась и стала более прилежной в учебе, ее прошлое невозможно было не принимать в расчет. Сам преподобный тогда рассказал Миллеру, что пару раз Эллисон заходила к нему в кабинет, чтобы пожаловаться на слухи, которые ходили о ней по школе как о слишком «распущенной» девушке, чего она, впрочем, не отрицала. Его показания совпадали со словами друзей и с историей ее побегов из дома, поэтому на ее исчезновение смотрели с относительной долей беспокойства. Все были уверены, что девушка сейчас с одним из последних своих парней и что рано или поздно она вернется домой, как и в прошлые разы.

– Ну что ж… Ладно. Каждый день с утра я выделяю два часа, чтобы лично обсудить с учениками то, что их беспокоит, и попытаться духовно направить их. Это очень сложный возраст, полный невзгод, неуверенностей и ложных путей. Я стараюсь быть директором, открытым для всех. Всякий ученик в любой момент может прийти ко мне, чтобы попросить совета, исповедаться или просто поговорить. В конце концов, я думаю, что для нас очень важно сломать преграды, открыть двери и быть вместе с нашими учениками в их непростом возрасте, когда… – Он сделал паузу: – …Зло подстерегает на каждом шагу.

– Зло? Но они всего лишь… подростки. И они ведут себя так, как следует подросткам.

– Да. Зло. В подростковом возрасте зло опасно как никогда, агент Миллер. Оно искушает, наводит иллюзии, сбивает с пути и приводит к неправильным решениям. Оно обещает счастье, и человек заканчивает тем, что начинает почитать самого дьявола. Важно обеспечивать ученикам правильное образование и ясное руководство, если мы не хотим, чтобы они… отвернулись от промысла Божьего.

– Вы проводили такие беседы… С Джиной Пебблз?

– Джина… Вы даже не представляете, сколько я молился за эту девочку. Я постоянно вспоминаю о ней. Здесь, в школе, это был настоящий удар. Ведь она была сущим ангелом. Я никогда не видел таких девушек. Никто из ее класса не молился так горячо, как она. Джина всегда приходила на помощь. Заботилась о своем брате. Все ее любили. Вне всяких сомнений, она – наша лучшая ученица. Я всегда привожу ее как пример того, каким должен быть ученик Маллоу: религиозным, умным и готовым помочь. То, что с ней случилось… Настоящее несчастье.

– Как и с Эллисон, – добавил Миллер, стараясь вести его по обеим темам параллельно.

– Да, несомненно. Такова наша доля. С исчезновения Джины прошло уже много времени, и постепенно мы начали забывать, и тут… это. Знаете, нам стоило немалых усилий убедить родителей в том, что в нашем центре безопасно. Это на самом деле так. Но такие вещи не проходят бесследно. Мы думали отправить семье Эллисон письмо с соболезнованиями и… предложить им поддержку в это нелегкое для них время.

– Я говорил с ними. Они действительно очень страдают. Знаете, преподобный, меня удивляет, что такая семья, как у Эллисон, смогла добиться места в подобном заведении. Как я понимаю, плата за обучение здесь… – Он попытался в уме подобрать подходящее слово: – Баснословная.

– Ну… Не знаю, насколько она баснословна, но вполне соответствует тому, что мы предлагаем: качественное религиозное образование с возможностью поступить в лучшие университеты страны. Пятьдесят процентов наших учеников оказываются студентами Лиги плюща. Так что мы более чем довольны методами нашего обучения.

– Да, но… Как ее семья смогла позволить себе такое обучение?

– Эллисон получала стипендию. Наша школа старается предоставить льготы ученикам из малообеспеченных семей. Это часть нашей деятельности, направленной на распространение образования и социальную интеграцию.

– Вы даете стипендию любому, кто в ней нуждается?

– Нам бы очень хотелось этого, агент. Но наши ресурсы не безграничны. Мы стараемся выделить четыре-пять мест для четырех последних лет обучения. Это отличная возможность, которую финансирует бюджет церкви. Качественное образование открывает двери и ломает преграды.

– Я могу задать вам один вопрос?

– Конечно. Все, что угодно. Я здесь, чтобы помочь вам, агент. Нам необходимо