кажется). Моя жизнь потеряла всяческий смысл, она стала сущим адом. Я понимал, что дальше так продолжаться не может, что примириться с этой своей долей я никогда не смогу – да лучше сдохнуть! Я презирал себя за мою бисексуальность. И с каждым днём понимал, что мне придётся решиться, угадайте на что? От мысли о суициде меня ещё сильней мутило; иной раз какой-то внутренний голос мне говорил: "Фазиль! Что ты творишь?!", но потом я приходил к ясному пониманию, что у меня просто нет выбора. Да, доктор, умирать страшно, даже тогда, когда жить больше не хочется. И поверьте, я действительно был очень близок к самоубийству, я даже его планировал. Я бы предпочёл выстрел, потому, что это быстрее всего. Ведь, если, к примеру, вколоть инсулин, то с момента укола до смерти пройдёт сколько-то времени. И оно показалось бы мне вечностью, я мучился бы от осознания, что сейчас умру, и пути назад уже нет.

Ну, я не хочу говорить об этом, всё уже в прошлом, и хорошо, что так. Даже при воспоминаниях об этом периоде моей жизни мне становится жутко. Вы же помните, в каком состоянии я к Вам приехал…

Почему я поехал к Вам? Может быть, где-то в подсознании я надеялся, что всё образуется, но осознанно-то я ехал убедить Вас, чтобы Вы меня "переориентировали" в гетеросексуала, ну, а если нет, то догадайтесь сами… От нас до Челябинска езды трое суток. Я действительно Вам верил, и, слава Богу, не ошибся…

Мы с Вами стали разговаривать. Перед этим разговором, я дал себе слово отвечать на все Ваши вопросы честно, не лукавя. Я приехал за 3000 км не для того, чтобы юлить, ведь только тогда можно было рассчитывать на КПД от поездки.

Вы расспросили меня обо всем, поняли ситуацию, и… сказали, что я не би- и не гомосексуал. Это меня поразило, и я спросил:

– А кто же я тогда?

– Гетеросексуал, вне всякого сомнения! – ответили Вы.

Я тогда подумал, что Вы меня обманываете, чтобы спасти от суицида и вытащить из депрессии; мне было нелегко поверить Вам. После всего этого я прошёл у Вас очень большой тест (MMPI, кажется), там было 500 вопросов. Получив результаты, Вы сказали, что я гетеросексуал, и в подтверждение показали мне график, результат теста, где всё было нормально как раз по линии типично мужского поведения.

Но зато у меня выявилась шизоидная акцентуация характера.

По Вашему мнению, ошибочная мысль о моей мнимой гомосексуальности овладела мной, потому что шизоидным акцентуантам свойственно надумывать себе всякие далёкие от реальности проблемы. "Что Вы мне там понаписали!" - сказали Вы с досадой о моём первом письме к Вам. – "Это всё – бред! Надо лечить Ваше больное психическое состояние, а не мнимую гомосексуальность!"

Теперь, находясь, более–менее в нормальном состоянии, я понимаю, что это она, моя болезнь, мешала мне жить, что именно она виновата во всём, что со мной было. Но я понимаю также, что она, наверное, будет мешать и впредь. Хорошо только, насколько я понял из Ваших слов, что степень её негативного воздействия можно самому нейтрализовать до минимума. Это одна из тех вещей, которым мне надо научиться.

Перед моим отъездом из Челябинска, Вы мне велели найти хорошего (на этом слове Вы сделали акцент) психиатра. Если честно, то я первое время после приезда часто сомневался в Ваших словах (а вдруг Вы всё-таки меня успокаивали?!). Но моё состояние медленно, но верно улучшалось.

А с походом к психиатру случилось вот что. После приезда от Вас я решил с этим чуточку повременить. Я хотел немного успокоиться и просто отвлечься от всего. Нервы у меня, конечно, были расшатаны, но теперь-то я знал, что я гетеросексуал, а не "педик". Отталкиваясь от этого факта, я решил, что через какое-то время моя психика поправится настолько, что я смогу пойти к психиатру (а то ещё он примет меня за сумасшедшего и в стационар уложит, а это – клеймо на всю жизнь).

Я разузнал, кто из врачей самый сильный (причём все, кого я спрашивал, называли именно его), и пошёл к нему на приём. Наступали майские праздники, у него был короткий рабочий день, а я пришёл к нему после обеда. В общем, разговор получился на бегу, в предвыходной суете, да ещё и при открытых дверях в его кабинет. Надо сказать, что врач показался мне довольно резким человеком. Он спросил, в связи с чем я к нему пожаловал, и я решил сказать для начала, что у меня невроз. "Слушай парень, сейчас праздники, а если невроз, то с этим надо тщательно разбираться! Приходи после праздников", - сказал он мне.

Мне оставалось только ждать. А мне становилось всё лучше. Я слукавлю, если не скажу Вам, что мне было бы трудно говорить с этим человеком о своих проблемах, у него ведь на лбу не написано, гомофоб он или нет, как бы его не нахваливали. А ведь для закоренелого гомофоба одно только наличие однополого опыта – уже повод отнестись к человеку с презрением, какой бы не была его истинная ориентация. И я подумал тогда, что, может быть, мне следует просто переждать и всё придёт в норму само собой? Одним словом, очень может быть, что я просто струсил, а может, и проявил разумную осторожность, смотря как это трактовать.

Почему я думаю, что мне лучше? Потому, что я сравниваю, своё прежнее состояние с теперешним. Ну, для наглядности давайте сопоставим:

Через 1 месяц после общения с Вами.

Мне всё ещё казалось, что меня возбуждают мужские гениталии, и когда я случайно наткнулся в Интернете на порно с изображением голых мужчин, то мне сначала казалось, что во мне загорается возбуждение; меня тут же бросало в панику и в ярость. "Он мне соврал!!!". И после этого появлялась дикая тревога, настроение было исковеркано на весь день, а то и на два. Хотя я всё же с большим трудом справлялся с этими приступами.

В тот период меня бросало в дрожь ещё от одной болезненной навязчивой мысли – мне казалось, что в моём голосе и в жестикуляции явны гомосексуальные черты. От этого у меня возникали приступы паники, с которыми я всё же находил силы справляться. Пытаясь мыслить логически, я вспоминал Ваши слова. И исходя из них говорил себе: "Я не "гомик", это всё какое-то сумасшествие, но оно пройдет, мне помогут!!!". Именно поэтому я не скатился вновь