Шрифт:
Закладка:
— Елена Петровна! — Фризе нагнал женщину, остановился перед ней. — Я вас напугал? Простите.
Семенова смотрела на Владимира испуганными круглыми глазами. Теперь он рассмотрел их. Глаза были светло-серые. Очень красивые. Женщина глотнула воздух открытым ртом и молча схватилась ладонями за горло.
— Елена Петровна! — повторил Фризе ласково. — Ну что же вы, голубушка?
Семенова опять раскрыла рот, пытаясь что-то сказать, но не смогла. У нее пропал голос.
— Разрешите? — Фризе поднял сиреневую сумку, взял женщину под руку и, отведя в соседний скверик, посадил на скамейку. Елена Петровна не сопротивлялась, не пыталась высвободить руку. Шла как обреченная.
— Еще раз простите. Это у вас от испуга. Наверное, надо что-нибудь выпить. Пепси? Лимонад?
Елена Петровна замотала головой.
— Горячего чаю? Кофе?
Она согласно кивнула, и Фризе увидел, как по ее щекам, оставляя узкие дорожки в макияже, сползли две крупных слезы.
— Через минуту все будет! — он кинулся в кафе, где только что покупал бутерброды. У квелой буфетчицы теперь выстроилась безропотная очередь жаждущих заморить червячка. Фризе отодвинул бородатого молодого человека, насыпавшего сахар в чашечки только что сваренного кофе, взял одну из них, положил на стойку десять тысяч и рванул к выходу.
— Вы что себе позволяете?! — визгливо выкрикнула буфетчица, и Фризе удивленно подумал: «Гляди-ка, голосок прорезался. А я-то думал, что она умеет только закатывать глаза! Наверное, сейчас в милицию позвонит».
Уже открыв дверь, он услышал почти восхищенное восклицание:
— Ну, артист! Кофейку захотелось! — Голос был молодой, и Владимир понял, что это сказал обобранный им бородач. Значит, погоня отменяется.
Оставив Елену Петровну в одиночестве, Фризе рисковал. Ее внезапная немота могла оказаться изощренным женским притворством. И, даже безголосая, она могла смыться на все четыре стороны. И за помощью в милицию тоже. Но не скрылась. По-прежнему сидела на скамейке, прижав ладони к горлу и горестно склонив голову с пышной прической.
— Вот, глотните кофейку. — Фризе сел рядом, протянул чашку. — Глотните, глотните. Точно поможет. — Он постарался придать своему голосу побольше уверенности. Хотя действовал наобум и очень волновался.
Она взяла чашку, с укором и сомнением посмотрела на Владимира. Открыла рот в попытке что-то сказать и неожиданно зевнула. И прошептала:
— О Господи!
Рука мелко задрожала, расплескивая кофе. Фризе перехватил у нее чашку.
— О Господи! — снова повторила она уже громче и счастливо засмеялась. — Заговорила Баба Яга человеческим голосом.
«Ну с тобой, лапушка, мы найдем общий язык, — подумал Владимир, успокаиваясь. — Баба с юмором — бесценный клад».
Семенова молча покачала головой, удивляясь то ли внезапному приступу немоты, то ли столь же внезапному исцелению. Взяла из рук Фризе чашку с кофе.
— Не пропадать же моему любимому напитку. Раз уж принесли, — она сделала глоток. — И даже с сахаром! А вы напористый! Минуты не прошло, как вернулись с кофе. — Елена Петровна внимательно посмотрела на Фризе и, по-видимому, осталась довольна осмотром. Улыбнулась.
Фризе рассказал, как выхватил чашку с кофе из-под носа у бородатого парня.
— Напугались?
— Еще как! А я-то трусиха! Пуганая ворона. — Семенова с удовольствием, маленькими глоточками выпила кофе и поставила чашку на скамейку. Спросила: — Следователь?
Владимир решил, что с этой женщиной не следует хитрить. Она больше расскажет, если почувствует, что ее воспринимают всерьез, с доверием. Он вынул из кармана лицензию частного сыщика и протянул Елене Петровне.
Она внимательно прочитала все, что там написано. Вернула Фризе.
— Встречалась я однажды с частным детективом. Приходил в гостиницу. Навешал лапши на уши! А, по-моему, чью-то жену выслеживал. Вы по поводу Конрада Потта?
— Мне поручили найти его, приятеля Вильгельма Кюна.
— А милиция-то что? Уже и мышей не ловит? Это они мой адрес дали?
— Нет. Я приехал из Москвы и с милицией никак не связан. Ни с милицией, ни с прокуратурой. Мои клиенты — родственники Кюна.
— В Германии?
— Да.
— А кто у него там из родственников? — с хитрой улыбкой спросила женщина.
— Брат.
— Правильно. Брат. Вильгельм говорил, что на всем белом свете, кроме брата, у него никого не осталось. Значит, не врете.
— Не вру, — Фризе рассмеялся. — Поговорим?
— Поговорим. — Елена Петровна кинула озабоченный взгляд на свою сумку, вокруг которой опять расползлось темное пятно.
— Убытки я готов возместить.
— Да? Сварите банку малинового варенья? Хотела сыну отвезти. Он его так любит!
— Купим новую сумку, — пообещал Фризе. — И малинового варенья. По-моему, сейчас все можно купить.
— Это — по-вашему. А когда что-то нужно — ноги себе обломаешь, не найдешь. Ни в одном супере.
— Значит, вы, Елена Петровна, в Саблино подались?
— Чего я там потеряла?
— Так сын же у вас в Саблине. У бабушки.
— Правда. У бабушки. На Второй Парковой.
— На Второй Парковой в Саблине? — решил уточнить Владимир, уже догадываясь, где эта самая Парковая расположена.
— А! Вы же столичная штучка! Откуда вам знать, что до Второй Парковой отсюда три остановки автобусом. А откуда вы взяли про Саблино? И про сына знаете.
— Елена Петровна, у нас накопилось столько вопросов друг к другу! Не выбрать ли укромное местечко и не поговорить ли друг с другом по душам?
— Только не у меня дома! — с испугом выпалила она.
— Мой дом вам тоже не подойдет. Гостиница «Астория», пятый этаж.
— Ловкач!
— В вашем Павловске есть приличный ресторан?
— Он и ваш тоже! — назидательно сказала Елена Петровна. — Национальное достояние.
— Ни минуты не сомневался, — Фризе состроил серьезную гримасу. — Но ресторан-то хороший есть? — Он вспомнил про пакет с орешками, оглядел скамейку, то место на тротуаре, где напугал Семенову. Пакета нигде не было.
— Есть ресторан.
Елена Петровна пододвинула к себе сумку, раскрыла «молнию» и заглянула внутрь. По ее замешательству Владимир понял: урон нанесен не только малиновому варенью, но и всем остальным гостинцам, припасенным для сына.
— Оставьте свою поклажу. Сейчас поедем и купим все, что нужно.
— Купим… — Она сунула руку в сумку, достала вымазанный малиновым сиропом пирожок. — Женя очень любит мои пирожки. У вас нет пакетика?
Пакетика у Фризе не было, и Елена Петровна, так ни на что и не решившись, машинально откусила большой кусок пирожка.
— А мне?
Она достала еще один и протянула Владимиру. Пирожок был чудесный, с мясом и ливером. И малиновый сироп нисколько его не портил.
— Ваш свекор дал мне дезу, что вы в Саблине. С Жориком.
— Вы и его повидали? — равнодушно сказала Елена Петровна, жуя пирожок. — Нашли кого слушать. А с Жориком мы давно в разводе.
— Про то, что на вас какой-то
