Какое-то мгновение я взвешивал соблазнительную мысль не забирать у нее это особенное чувство и позволить зелью Отосса в последний раз проявить свой эффект. Но отказался от этой идеи и снова позаботился о том, чтобы она имела дело хотя бы с умеренным уровнем своих эмоций. Если Кассия отдастся мне, то только на трезвую голову и по собственной воле.

– Сколько это еще продлится? – неуверенно спросила она. Казалось, что чувственное напряжение, которое возникло между нами, было для нее чересчур. – Можно мне, по крайней мере?.. – она сглотнула и не могла подобрать слов. – Мне обязательно нужно?..

– … лежать в моих объятиях? – забавляясь, подсказал я.

У нее на щеках показался розоватый румянец. Теперь ей стало более чем неудобно из-за того, как беззастенчиво она прижималась ко мне последние несколько часов. Я неторопливо наклонился к ней, пока наши лица не оказались очень близко друг к другу. Просто не смог отказать себе в удовольствии еще немного ее смутить.

– Нет, это необязательно, – ответил я ей, наслаждаясь тем, как ускорилось ее сердцебиение от моей близости. – Но признай, что я удобнее, чем холодный мраморный пол.

Кассия тут же подобралась, но не отпрянула. Возможно, собиралась доказать мне, насколько стойкой умела быть? Или она хотела доказать это себе?

– Может, и удобнее, – призналась она дрожащим голосом, – но пол не менее гладкий, грязный и холодный.

Я ухмыльнулся и подвинулся к ней еще чуть ближе, так что теперь мои губы практически касались ее. И одновременно запустил пальцы в шелковистые волосы, которые обрамляли ее лицо, словно черный дым.

– Мне нравится, когда грязно. Тебе нравится, когда холодно. Мы дополняем друг друга, и, похоже, все идет гладко.

Кассия вздрогнула, когда моя ладонь легла ей на затылок. Как под гипнозом, она тонула в свечении моих глаз и ждала, пока я сделаю следующий шаг. Однако я его не делал. Мне вполне хватало чувства ее возбуждения.

– Ты сейчас требуешь свой поцелуй? – едва дыша спросила она.

Тихо рассмеявшись, я погладил ее шею, но продолжал сохранять между нами расстояние.

– Не думаю. Мне слишком нравится, что ты мне еще что-то должна. – Когда мы разговаривали, наши губы почти незаметно соприкасались. – Если хочешь меня поцеловать, то просто…

Договорить я не успел, так как Кассия закрыла мне рот своим. Меня настолько поразила ее дерзость, что на миг я даже растерялся. Игра завела меня слишком далеко, и следовало тут же все прекратить, но ее мягкие робкие губы на моих оказались чересчур притягательны, чтобы не ощутить их вкус. После первого прикосновения ее смелость пошатнулась. Почти застенчиво она целовала меня и своей нежностью, от которой захватывало дух, предлагала перехватить инициативу. Я не мог. Все во мне противилось тому, чтобы воспользоваться ее состоянием. Но также я был не в состоянии ее отвергнуть. Я открылся мягкому давлению ее языка. А вскоре потерялся в ее вкусе, сладком и пьянящем, как крепкое вино. Моя рука сама по себе зарылась ей в волосы. С ее губ сорвался тихий стон и пробудил во мне жажду, которую с трудом удавалось держать под контролем. Она агрессивно требовала от меня овладеть теплым и податливым телом Кассии и превратить ее нерешительную страсть в пламя, которое сожжет нас обоих. Я знал, что способен подарить ей больше удовольствия, чем она отважилась бы себе представить, и хотел при этом наблюдать, как она будет сходить по мне с ума. Но изо всех сил заставлял неистового зверя внутри меня молчать. Слишком ценен этот хрупкий поцелуй, раскрывавшийся, как нежная бабочка, и заставляющий все мои чувства трепетать, пока в то же время вожделение Кассии перетекало в мою сущность и переплеталось там с моим собственным. Я предоставил контроль ей, следовал за ней, и неважно, куда она меня поведет.

Внезапно она оторвалась от меня и подняла свои стены. От разочарования я чуть не зарычал. Но взглянув на встревоженное лицо Кассии, понял, чего не заметил из-за своего возбуждения: ее сомнения вернулись. Почти судорожно она цеплялась за ворот моей туники. Она крепко держалась, крепко держала меня и вместе с тем удерживала меня на расстоянии – все и сразу. Ее тело желало прижаться ко мне, но рассудок мешал это сделать. В ее глазах бушевала внутренняя война. Она не знала, чего хотела. Не так… Она не знала, чего хотел я – или что замышлял. И в этом она права. Я как раз собирался послать куда подальше свои опасения по поводу ее состояния и способности здраво мыслить.

Вздохнув, я обхватил руками ее запястья и освободился от ее хватки.

– Мне не кажется, что целесообразно уже сейчас поднимать твои стены, но я тебя понимаю, – негромко произнес я. Лучше принять решение за нее, пока я еще держал себя в узде. – Если опять возникнут проблемы с Отоссом, ты знаешь, где меня искать.

С этими словами я встал и оставил Кассию одну. Каждый шаг, который все больше отдалял меня от нее и обещаний ее губ, давался мне сложнее, чем предыдущий. Не потому, что я не в силах совладать со своей похотью. Это действовало на нервы, но было возможно. Нет, я вел свою собственную внутреннюю битву. Еще вчера в подобной ситуации я бы не колебался и не чувствовал угрызений совести. Однако в какой-то момент, пока Кассия лежала в моих руках, ей удалось перевернуть мой мир с ног на голову. Я недовольно скривился. Вот тебе и «беру то, что могу получить».

Скоро наступит утро. Новый день, новые правила. Завтра я поторгуюсь с Кассией за ее душу. И выиграю спор.