Я подошла к Клейтону и опустила руку на его плечо. Мужчина посмотрел на меня, немного напрягшись. Но не убрал мою руку. Коснулась его лица и поцеловала в щеку, пока он изображал застывшую маску.

— Спасибо, — прошептала.

— Не стоит, — сказал он, убирая мои руки.

— Почему? — спросила я.

— Я для вас замена вашего бывшего? — он посмотрел на меня холодным взглядом. — Вот что вас здесь держит?

А я ощущала лишь приятное тепло, исходящее от него. Чувствовала безопасность.

— У вас есть ответ на этот вопрос?

Я промолчала. Потому что он озвучил правду. И все же.

— Мне важен ребенок, — ответила ему, а в его взгляде заметила едва мелькнувшую боль.

Тяжело же сказать кому-то, кого знаешь от силы неделю, что без него вообще никак и порой пусто. Что все то время, пока мы не виделись, меня тянуло к нему, что я ждала на работе, когда закончится время, я приду домой, а там будет он. Для таких откровений слишком мало времени прошло.

— Идите, — ответил он, вернувшись к бумагам.

Спрашивать, придет он или нет, не имело смысла.

Доверилась ему, как он, надеюсь, доверился мне. Хотя в моем случае он-то явно понимает, что я не пойду к Сереже. А вот я не знаю, насколько он обиделся вообще.

Тяжело порой признать важные вещи, еще тяжелее их сказать. И порой так хочется знать, что у другого в голове. А что значу я для него? Что он чувствует ко мне? Ведь если б была безразлична, то он бы не задавался такими вопросами. Признание — это как хрупкая хрустальная ваза. Один поставит на полочку и будет бережно хранить, а другой тут же разобьет.

Но Клейтон не захотел услышать. Что ж, его решение. Я навязываться не буду.

Первым делом я выпила спасительного лекарства, а затем нашла гигиенические принадлежности. Оставалось только проветрить квартиру и убраться, что я и сделала.

Единственной проблемой стал холодильник — пришлось все выгрести. Позвонила родителям, убедила их, что все хорошо. И что я уезжаю в другой город на некоторое время. Выйду на связь, как смогу.

Еще два часа, и я вернусь в тот мир. Возможно.

***

— Каролина! — услышала я окрик, когда вышла вынести мусор.

Знакомый голос ворвался в мои раздумья, вызвав лишь раздражение.

— Каролина, давай помогу, — пакет с мусором из моей руки тут же выхватили.

А я промолчала. Конечно, хорошо, что за меня выбросят мусор, но я еще хотела зайти за вкусняшками. Но в принципе, могу и дома приготовить. Дома, в другом мире.

— Нам надо поговорить, — Сережа перекрыл мне дорогу, вооруженный моим пакетом мусора.

Надо же, а пока жили вместе, Сережа и вынесенный мусор — это были взаимоисключающие вещи.

— Нам не о чем говорить. У нас теперь у каждого своя жизнь.

У меня даже ничего не екнуло, когда я глянула на него.

— Каролина, ну давай без этого. Мы с тобой четыре года были вместе. Я даже прощу тебя за того мужика.

— Ты простишь меня? — я спросила у него. — Да мне просто противно от того, что ты сделал. Вот именно, ты ложился со мной, когда уже предал.

— А ты тут же нашла другого. Вот как ты ценишь наши четыре года, — бросил он. — Они для тебя ничего не значили, — в его глазах была такая тоска, что хотелось кинуться к нему.

Но слишком много но.

Я уже не люблю его. И мне действительно важен Клейтон — намного больше, чем какая-то замена. Да, вот я и втюрилась в мужика за неделю.

***

— Значили, — ответила я. — Они действительно много значили. У нас были хорошие отношения. Ты ко мне хорошо относился, и я тебе за это благодарна. Но я узнала, что можно не тратить время на человека, с которым наши цели не сходятся. Поняла, что измена — это больно. А мне тридцать лет, и я вроде как не мазохистка. Я могла на многое закрывать глаза — бытовуха вещь такая, приедается, как ни крути. И за четыре года можно устать от человека. Или если быть вместе, то как-то разнообразить жизнь. Но тебе не нужно было делать всего одной вещи — не соваться в другую женщину и заделывать ей ребенка.

— Каролина! — Сережа дернулся ко мне, а я от него.

— Уйди, — выставила руку. — Просто уйди.

Сережа понурился, даже пакет с мусором повис. А я чувствовала пустоту по отношению к этому человеку. Да, были четыре года. Где-то хорошо. Но предательство перечеркнуло все. Ведь бывает такое, что мужчина всю жизнь бегает по любовницам и скрывает это. Но здесь беременная на седьмом месяце. И если б она не пришла — я бы в жизни не узнала бы про измену. Работала бы, а дома меня бы ждал Сережа. Или наоборот. И знать бы не знала про измену. Всякое бывает в жизни. Но случилось то, что случилось. Я даже рада, что не забеременела от него.

— Что мне сделать, чтобы ты меня простила? — спросил он.

— Ничего, — я пожала плечами. — Ты уже все сделал.

— Каролина.

Я закатила глаза.

— Хорошо. Найди девушку. Ее зовут Марина. Она жила когда-то в на… моей квартире, — сказала ему.

На меня посмотрели, как на сумасшедшую. А Клейтон никогда так не смотрел. Даже его холодный взгляд был приятным.

— И все? Фамилия? Дата рождения?

— Я не знаю, Сереж. Это все.

— Ты издеваешься?

— Нет. Хочешь прощения — помоги с поиском.

А что? Простить и отпустить вполне будет заслужено, если он найдет Марину. Или он думает, что после прощения все будет как прежде?

Можно простить такую мелочь, как то, что он перестал меня целовать, когда я приходила домой, или цветы не каждый день дарил, да даже игры в танчики не преступление. Но не то, что сделал он.

Ага, только если Сережа найдет Марину — останется всего лишь убедить одного строптивого дракона развестись с ней.

Хотя перед этим придется уговорить ее вообще прийти в другой мир.