Выбив стекла, нападающие лишили пространства ноль энергии, то есть поэтому перемещения сработали. Когда затрубила сирена в зале нападавшие выпрыгнули в окно с двадцатого этажа. Раз и их нет. Это что за технологии полета или из них кто-то летать умел?

Мороз ворвался в нашу обитель. Прошлый Новый год был испорчен. В тот день отец открыл глаза, что похоже я полигеном человек умеющий управлять не одной энергией, а двумя. И мне не следовало об этом никому говорить. Сказал держать в секрете ото всех, в том числе от Леньки. Интересно, почему именно от лучшего друга-любовника. Каждый раз забывала спросить.

Третьей неудачей был поход на встречу выпускников, когда напали ПБ-ники. Я магнит для неприятностей. Тогда отец приказал убегать. Правильно ли все делала до сих пор? Терпела издевательства Хаски? Это входило в программу минимума по доведению меня до состояния извержения? Я так устала.

Успела вспомнить обо всех своих неудачах и удачах, пока лежала на чем-то прохладном в машине. Наверное, в машине потому что плавно покачивало и убаюкивало, как грудного ребенка. Прохладой на ощупь оказались кожаные сидения. Когда прохлада касалась щеки, становилось легче. Скоро ли закончатся неудачи? И кому я насыпала соли на рану?

* * *

Наследующий вечер проснулась в полном астрале, в ином измерении. Голова звенела, как от взрыва бомбы над ухом. Звон, гудение, долбежка — все это ощущала в бедной головушке. Бок, спина ныли. Я, как старая пенсионерка, поднялась с кровати, постанывая и кряхтя.

— Ты жива? — спросила Маша.

Она сидела на кровати, подобрав ноги к груди. На коленях держала блокнот с ручкой. Она любила писать стихи, давала пару раз почитать, но я не большой фанат. Рифму чувствовала, а остальное пусто, безлико. Не настолько творческая натура, а что говорить про живопись — ее отрицаю полностью.

Из меня ценитель искусства такой же, как из Хаки не знаю… дядя спасатель добродушный и всепрощающий. И опять о нем вспомнила. Поменьше надо вспоминать на ночь глядя. Бабушка всегда говорила не поминай демонов перед сном хуже будет. Вот не слушалась в свое время.

— Не мертва во всяком случае, — пошутила тухловатенько, как и всегда, и пристроила свой зад, который похоже отбили.

Взвыла, побитой псинкой, когда бедром уселась на синяк. Машка с усмешкой продолжила что-то строчить. Ей смешно, а мне не очень.

— А где Гиена? — предпочла встать. Стопы не болели.

— Они с Волчицей на коленях молят кураторшу дать нам открыть кружок камона. Тебя тоже хотели захватить с собой, но ты не жизнеспособна, — Машка пожевала колпачок ручки, почти не смотрела на меня, была поглощена писаниной. Напало на нее вдохновение.

— Вопрос… Почему я здесь… Помню, как меня в очередной раз пропесочили, а дальше? Туман… туман, — рассматривала уже знакомую, почти приболевшую комнату, но вспомнить трудно. Темнота, пустота, полный мрак.

— В семь утра прибыли господа Аристократы твои любимые с тобой на руках, — мои любимые? Она свихнулась? Они омерзительны. Ненавижу их и их самомнение.

Наткнулась взглядом на тумбочку возле кровати. Что-то на ней слишком много тюбиков. Обычно стоял тональный крем для грима, и тушь с тенями. Приковыляла на одной ноге, вторая отдавалась болью в бедре.

— А это список лекарств. Лечись. А мне велено написать смс черненькому с ирокезом на башке, — Мария взяла с тумбочки телефон и начала что-то писать. Даже у нее есть телефон, а у меня нет. Кроме, как агрегата, дарованного психом.

— Черненький продиктовал номер и сказал, чтобы я обязательно сообщила, когда ты проснешься и в каком состоянии. Что ответить?

— Виталик — один адекватный человек на всю стаю, — пробубнила недовольно, рассматривая тюбики.

Увидела листочек и изучила. Мази, обезболивающие. Хоть совесть у них есть. Я свободна осталась? А если нет, давно бы оказывала услуги интимного характера или как там выразился ведущий домоуправляющей.

— Что написать? — повторила соседка.

— Пиши. Что я голодная, злая и ненавижу весь мир. Так и передай, — отрезала строго.

— Так и написать? — удивленно вскинула она бровь.

— Пиши-пиши. Они поймут, что от меня, — первым делом надо идти в душ.

Я так и решила. Отмыться от слоя грязи и пота. Я вчера не была в душе. Стоп. Руками пощупала грудь ладонями. Облегченно вздохнула, нащупав утягивающие бинты на месте. Пронесло.

Но врач вроде осматривал, и как не снимал бинты? Или одел обратно? Какой добрый дядя. Кстати, а кто меня тащил? Сама бы точно не дошла.

— Маш, а меня кто конкретно тащил? — как бы невзначай спросила. Боялась услышать подтверждение мысли.

— Хаски, — ответила, как само собой разумеющееся? Я бы предпочла, чтобы меня тащил Пудель, а не он.

Значит наследник тащил грязного, потного, в крови Бастарда? Бастард побери!

Чуть не взвыла. Почему я его величество не встретила, в красивом платье, на каблуках в роли госпожи Аристократки с телохранителем за спиной? Почему встретила дурацким Бастардом, которых он считал за надоедливых жучков, в ужасном виде? Кошмар. Едва не пришибла от злости кого-то за дверью пробегающего. Жизнь кувырком.

Через десять минут вернулась из ванной более спокойным человеком. Открыла дверь в комнату и что увидела? На кровати Маши расселись Гиена с Волчицей и с довольной моськой троица поедала пиццу. Настоящую большую пиццу. Сто лет не ела.

— Угощайся, милая, пусть тебя почаще бьют, — подняв пиццу, как бокал с напитком, Волчица отсалютовала. Я мысленно оскалилась в ответ и загрызла клыками.

Глава 15. «Высший бомонд»

POV Хаски.

Ресторан Бальт находился на одной из самых высших точек Арзонта. На сороковом этаже отеля Балтай. С одной стороны серая стена здания, а по трем другим и сверху — стеклянные окна, открывающие потрясающий вид на огромный город. Один из двух самых богатых и огромных по численности и площади территории.

Элегантная современная обстановка ресторана позволяла принимать любое количество людей различного социального статуса. Паркет на полу. Округлые столы, диваны по кругу и кресла из белой кожи. Мягко и уютно. По низу порожков освещала диодная лента помещение. Свечи на небольших тумбах. А в центре помещения — округлая стойка, где орудовал бармен. Свечи, белый цвет. Полу темнота и романтика.

Тридцатого октября отмечали день рождения Френа Мерси, впервые в объединенной Немии. Зрелище обещало быть грандиозным. На празднование пришли более пятисот приглашенных. Репортеры не уходили практически от трех столов. Центральный — занимал именинник с семьей: женой, сыном и двумя дочерьми. По