Три месяца учебы пролетели для Волчка совершенно незаметно. Он научился метко стрелять из автомата, пулемета и гранатомета, метать гранаты, обучился штурму зданий и окопов, как наводить артиллерию с компасом и по азимуту, общению по рации и разбираться в картах, и прочее, и прочее.

Отдельно, по настоянию Капитана, который, как известно, был вовсе и не капитан, они вдвоем с Волчком разучивали действия штурмовиков при атаке на укрепрайон. Раз за разом они повторяли один и тот же маневр, пока не добились почти идеальной слаженности.

Как правило, штурм начинался с расстояния прямого выстрела. Капитан из-за укрытия стрелял одиночными выстрелами в то место, где находился защитник опорного пункта, не давая ему высунуться и ответить огнем. В этот момент Волчок стремительно подбегал к опорному пункту и одновременно искал глазами укрытие. Добежав до него, Волчок тут же начинал стрелять в опорник, а Капитан под прикрытием его огня перебегал к другому укрытию. И так далее, пока они оба не оказывались вблизи опорного пункта. В самый последний момент один из штурмовиков бросал гранаты в блиндаж либо в упор расстреливал защитника. Иногда они менялись ролями, и тогда стрелять начинал Волчок, а Капитан бежал к укрытию.

Так проходило для них слаживание, а в психологическом привыкании для Капитана и Вани даже и не было нужды, так как за время пребывания в камере они научились понимать друг друга не то чтобы с полуслова, но даже и без слов.

Свой первый бой Волчок запомнил на всю жизнь.

Наступила осень. И «разверзлись хляби небесные». На земле было ненамного лучше. Но непролазная грязь позволяла ближе подобраться к врагу.

Группа в десять штурмовиков незаметно подошли к окопам ВСУ и завязали рукопашный бой. Рубились штыками и ножами. Только тут Волчок понял, какой ценный навык он приобрел еще в детстве, постоянно тренируясь с ножом, который он подобрал в домике убитого Учителя.

Капитан быстро расправился с первыми врагами и по узкому окопчику устремился вперед. Волчок еле поспевал за своим напарником. Вдруг из бокового окопа, служившего видимо, входом в блиндаж, появился, еще один ВСУ-шник, судя по всему, офицер. Он оказался как раз между Капитаном и Волчком. Офицер снял с плеча автомат и собирался стрелять в спину Капитана. Волчок понял, что сейчас пули попадут в незащищенную бронежилетом спину товарища и что было мочи закричал, чтобы отвлечь внимание врага.

Тот обернулся, увидев совсем близко искаженный криком лик со страшной раздвоенной губой, дернулся и в замешательстве вскрикнул:

— Пся крев!

Этого мгновения хватило Волчку, чтобы бросить нож. Кинжал вонзился как раз в то место, где находился кадык врага, и тот мгновенно захлебнулся кровью. Это лицо вражеского офицера еще долго стояло перед глазами Волчка.

Ему некогда было считать, сколько человек поразил его клинок. Он видел только ощеренные лица врагов и старался не упускать из виду Капитана, который постоянно был в центре схватки. Когда окоп был очищен от вражеских бойцов, штурмовики передохнули и посчитали свои потери. Оказалось, двое убитых и трое раненых. Убитых в схватке врагов было на порядок больше.

После первого своего боя Волчок долго не мог прийти в себя. Видя, что его младшему товарищу не по себе, Капитан похлопал его дружески по плечу и, пытаясь его подбодрить, сказал:

— Ведь это была не первый твой «крестник»!

— Это — первый, — мотнул головой Волчок.

— А как же те, трое, из-за которых ты сидел? Ведь я сам читал, что ты их тоже зарезал.

— Я не знаю, что написано в деле, но я убил их не так. Это они зарезали моего Учителя. Зарезали, а потом сожгли, и ничего им за это не было.

И Волчок рассказал Капитану, как было на самом деле.

После смерти школьного учителя учить сельских ребят оказалось больше некому и большинство детей перевели в городской интернат. Туда же переехали и старшие братья Волчка.

Он остался один со спивающейся матерью и принялся строить планы отмщения. Про самообразование он тоже не забывал, читая книги из сохранившейся с советского времени сельской библиотеки. Летом он пас коров, а в холодное время прислуживал по дому у сельского старосты, своего заклятого врага. Но бывший зэк в упор не видел опасности в плохо говорящем подростке. Правда, его пускали в усадьбу только в светлое время дня, а с вечера спускали с цепи свирепого алабая.

По субботам «бывшие» устраивали для себя банный день. Парились подолгу, с обильными горячительными напитками. А колол дрова и растапливал баню неизменно Волчок.

В тот роковой день, когда Волчок приступил к выполнению своего плана, он жарко натопил печь в бане и ушел, а когда стемнело и его враги отправились париться, он перелез через забор с колючей проволокой, и, на всякий случай, оставил на проволоке свой ватник. Бросил краюху хлеба давно прикормленному алабаю и налегке прошел в отдельно стоящее деревянное строение бани. В тамбуре подкинул для порядка дровишек, плотно придвинул к двери в парилку массивную скамью, чтобы никто не смог оттуда выйти, и задвинул заслонку дымохода.

Изнеженные бытовым комфортом горожане и понятия не имеют, какую опасность представляет не вовремя закрытая заслонка. Продукты горения выделяют угарный газ, представляющий смертельную опасность для человека. Волчок был готов к любому исходу. Он заранее приготовил свой ножик, но ему даже не пришлось к нему прибегать. В парилке задергались, попытались открыть двери, но постепенно затихли, уснув вечным сном.

Когда его враги успокоились, Волчок отодвинул скамью, вернул на место печную заслонку и спокойно вышел со двора. Он попытался снять с забора свой ватник, но это у него не сразу получилось. Один клочок ткани так и остался болтаться на колючей проволоке. По этому кусочку ткани его и вычислили приехавшие из города следователи. Его ни о чем не спрашивали, а просто жестоко избивали каждый раз. Сначала в селе, а затем в городе еще до суда.

После рассказа Волчка друзья еще долго сидели молча, думая каждый о своем.

Начались их боевые будни и теперь Волчку было уже не до воспоминаний. Почти каждый день штурмовики предпринимали атаки на укрепрайоны врага, и тут слаженность двух друзей играла решающую роль в том, что они выходили победителями в этих схватках.

Постепенно они приобрели известность не только в своем отряде, но и в рядах врагов. За их головы объявили официальную и немалую награду. Так что «громилу» и «маленького уродца» стремились уничтожить многочисленные ВСУ-шники и наемники.

После подавления очередной укрепленной точки вблизи неожиданно появлялся БМП или даже