* * *

На удивление, первый вертолет прилетел быстро.

Следственная бригада была из республиканского Следственного управления Следственного комитета России. Вместе с ней в качестве охраны прибыл целый взвод республиканского СОБРа. Это уже легче – будет кому трупы собирать. Не всю же работу выполнять бойцам моей роты! Они их «уложили», вот пусть теперь «собровцы» мышцы разомнут!

Так я и сказал руководителю следственной бригады, незнакомому подполковнику юстиции с морщинистым, иссушенным, испитым лицом.

– Мне говорили, что здесь командует майор Одуванчиков…

Подполковник не мог себе позволить слушаться какого-то капитана. Майор спецназа для него – это что-то более значимое. Но лично я тогда еще не привык к метаморфозам своей судьбы и оставался в душе все тем же капитаном и командиром разведроты.

– Это я. Приказ только вчера подписали, еще не успел погоны сменить, – объяснил я.

– Обычно к такому мероприятию заранее готовятся, – ответил старший следователь. – И погоны со звездами, и водка – все заранее!

Он сглотнул, и я по движению кадыка сразу определил, что он пьющий. Такого в Следственном управлении встретишь нечасто, тем более, судя по фамилии, он мусульманин, а мусульмане спиртные напитки не уважают. Им их вера употреблять не позволяет, даже в малых количествах. Хорошая, на мой взгляд, вера для офицера спецназа военной разведки.

– Не важно, капитан я или майор, – ответил я. – Главное, что моя разведрота не спала в прошлую ночь и в нынешний вечер провела бой. У мальчишек глаза закрываются, в вертолете будут отсыпаться. А то в казарме снова могут по тревоге поднять и отправить в новый бой, – приукрасил я нашу обыденность. – Так что, товарищ подполковник, загружайте работой СОБР!

– Сложную задачу ты мне, майор, предлагаешь… – не желал отступить подполковник.

– Позовите ко мне командира взвода СОБРа, я сам с ним договорюсь, если вы не в состоянии.

– Зачем? – возмутился старший следователь. – Я ведь и приказать могу! И ему, и тебе.

– А вот это едва ли. У вас звание не военное, а только служебное. У командира взвода СОБРа – тоже служебное, ему вы приказать можете. А мне, увольте уж, нет. – Я вспомнил имеющий хождение в спецназе военной разведки старый бородатый анекдот и не преминул рассказать его подполковнику. – Более того, я слышал о полковнике МВД, которого забрали в армию и, чтобы лишний раз его не травмировать, сразу дали ему звание ефрейтора в надежде, что он, такой молодой и деятельный, сумеет выслужиться. Он выслужился и через год стал сержантом. У меня в роте семь ефрейторов, и я даже не задавался целью узнать, у кого из них есть служебное звание. Но допускаю, что есть и такие.

Я понимал, что слегка перегибаю палку, но не хотел заставлять свою роту после боя выполнять лишнюю работу. Тем более после того, как я сам приказал солдатам не оставлять бандитов в живых. Это ведь дополнительная нагрузка на нервную систему. И хотя нервная система бойцов моей роты натренирована, тем не менее я бы предпочел не травмировать ее лишний раз, заставляя бойцов складывать в общую кучу окровавленные тела бандитов, ими же расстрелянных.

Последний мой довод показался подполковнику вполне убедительным. Он отвернулся и подозвал к себе капитана СОБРа. К моему удивлению, капитан никакого внешнего сопротивления не оказал, молча выслушал старшего следователя, согласно кивнул и подозвал к себе своих бойцов, чтобы отдать им распоряжение. Капитан, похоже, пользовался непререкаемым авторитетом в СОБРе – бойцы даже не поморщились от такого приказа.

Я спокойно понаблюдал за тем, как грамотно лейтенант Громорохов устраивает стоянку для приземления еще одного вертолета, и затем двинулся в сторону нашей основной позиции, чтобы проверить, как старший сержант Клишин управляется со стоянкой для приема еще трех вертолетов. У старшего сержанта работы было побольше, чем у лейтенанта, а авторитета поменьше, и это заставило меня проявить легкое беспокойство. Но беспокойство мое оказалось напрасным – старший сержант прочно вошел в роль командира взвода и командовал солдатами так же, как ими командовал старший лейтенант Анисимов. Более того, он не только отдавал приказы, но и сам помогал их выполнять (Анисимов тоже так делал). Я подошел как раз в момент, когда Клишин, видя, что два худощавых бойца не справляются с валуном, который следовало откатить, сам «впрягся» в работу и продемонстрировал недюжинную силу и тренированность. В результате камень покатился по склону, никого, к счастью, не задавив, и застрял в бандитском наспех вырытом окопе для стрельбы с колена. Из этого неглубокого окопчика валун попытался вырваться, но стенки окопа его все же удержали, хотя сами осыпались.

Старший сержант Клишин со своей задачей справлялся, мне оставалось только подсвечивать тактическим фонарем, как указкой, дополнительные места, где необходимо было убрать камни.

– Так там же мелочь, – возразил Клишин. – Вертолет о такой камень даже не споткнется…

– Зато может споткнуться вертолетчик, – стоял я на своем. – Убирайте.

– Ладно, уберем…

– Я сам уберу, – вызвался старший сержант и пошел на предполагаемое место посадки вертолета. Лишней работы старший сержант не чурался.

Тут я заметил, как бойцы моей роты за руки и за ноги переносят с нашей позиции несколько тел убитых бандитов.

– Кто приказал брать тела? – спросил я строго.

– «Собровцы» попросили помочь, – за всех ответил рядовой Полушкин, опуская бандитские ноги на землю. – А что, товарищ майор, нельзя?..

– Несите, раз уж вас попросили помочь, а вы по глупости согласились. Но приказать вам никто права не имеет, кроме меня, помните это. Если что, отсылайте приказавшего ко мне, я найду, что ответить. И на звание внимания не обращайте. Просто говорите, что командир отдал приказ отдыхать. Кстати, кто свободен, может и в самом деле отдыхать.

Глава пятнадцатая

Говоря честно, я рассчитывал отоспаться в вертолете по пути в военный городок, как делаю это обычно. Я просто расслабляюсь и приказываю своему организму уснуть. Но в этот раз организм никак не желал слушаться приказа разума.

Слова майора Смурнова о том, что меня прочат на его место, мешали мне, вызывали бурю эмоций, которая мешала уснуть. Проанализировав свое поведение за последний час, я пришел к выводу, что излишне резкий разговор со старшим следователем тоже был вызван этим разговором. Во мне смешались ответственность командира роты и чувства человека, занявшего новую, достаточно высокую должность. При этом я понимал, что все это случайность, обстоятельства сложились так, что я просто подвернулся под руку. Поставить меня начальником штаба командованию было проще, чем найти мне новое место службы и попутно – подходящую