Шрифт:
Закладка:
Марта шмыгнула носом, и глаза защипало от сдерживаемых слез. Ей захотелось выкинуть браслет, который, как и все подарки от подруг с прошлых школ, был символом пустого обещания, что дружба не закончится после переезда. Марте отчаянно хотелось верить, что Яра не предаст ее доверия и правда станет тем другом, который не бросит в беде.
Вдруг Марта произнесла то, чего не хотела. Слишком поздно пришло осознание, что злится она вовсе не на Дана, а на себя за то, что не замечала очевидного и питала ложные надежды.
— У тебя просто никогда не было настоящих друзей! Поэтому ты подозреваешь Яру!
— Не было, — согласился Дан. Отзвуки забытой боли отразились в его глазах. — Хотя раньше я, как и ты, свято верил в обратное. Верил в настоящую дружбу, когда вы искренне поддерживаете друг друга, радуетесь успехам и разделяете горе, — Дан замолчал, вероятно, вспоминая о приятных вечерах, проведенных в компании Алины и Кирилла. О совместных выступлениях, когда музыка дарила ощущения чарующей безмятежности и светлой веры в то, что их дружеская группа никогда не расспадется.
Марта поджала губы, с грустью подумав, что Дан тоже был в такой ситуации, когда доверие не оправдало возложенных надежд.
— Теперь я таких ошибок не совершаю, — холодно заключил Дан. Как при первом разговоре в этой библиотеке, с его лица исчезли все эмоции, поэтому сложно было догадаться, что у него на душе. — Говорят, друзья в беде не бросают. Как оказалось, это лишь красивые слова, не имеющие ничего общего с реальностью. Потому что стоит случиться беде — и все друзья разбегаются, кто куда.
— Значит, они были не настоящими друзьями! — горячо возразила Марта, догадавшись, что Дан говорит про Алину и Кирилла. — Мне жаль, что они тебя предали, пусть я и не знаю, что послужило причиной вашей ссоры. Но это вовсе не значит, что в мире больше нет людей, готовых помочь тебе в трудную минуту! — воскликнула Марта и подалась к Дану, пытаясь найти отклик понимания в его непроницаемом лице. — Поэтому ты никого к себе не подпускаешь? Считаешь, что все друзья так же предадут тебя? Неужели ты больше никому не будешь доверять?
По холоду в льдисто-голубых глазах Дана и по тому, как твердо он посмотрел на нее, Марта еще до того, как Дан произнес «да», догадалась, что ответ будет утвердительным.
— А как же я? — все с той же светлой наивностью протянула Марта. Ей не хотелось верить, что едва ли не единственный друг, которому она искренне и безоговорочно доверяла, не доверяет ей в ответ.
— Марта, я… — Дан поджал губы, не зная, как верно сказать. Он снова растрепал прическу и тихо произнес: — Если ты один раз обжегся, будешь ли ты снова тянуть туда руку?
Марта закачала головой, не веря, что слышит такие слова от Дана — друга, которому всецело доверяла, который стал для нее поддержкой в столь тяжелые времена. Неужели вся та помощь и участие были лишь иллюзией?
Дан с такой болью смотрел на нее, в его глазах было столько сожаления и невысказанных слов, что в иной раз Марта прониклась бы сочувствием к нему. Но она устала от того, что ее доверие никогда не бывает взаимным. Невыносимо больно от того, когда ты готов на многое ради близкого друга, а он не может ответить, пойдет ли он на такой шаг ради тебя.
— Марта, я не это имел в виду… — Дан предпринял отчаянную попытку все объяснить, когда Марта, сдерживая слезы, клала тетради в портфель.
— Даниил, — холодно бросила Марта, отмечая, как Дан вздрогнул при своем полном имени, — я спешу на встречу с Ярой.
Марта скрылась за дверью, оставив поникшего Дана в одиночестве среди книг.
14 лет назад
На деревьях проявлялась весенняя листва, потеплевший мартовский ветер развевал подол плаща, пока Полина вглядывалась в темные окна и гадала, сможет ли она еще когда-нибудь прийти в дом, который благодаря любви Инессы стал для нее родным. Каждый раз этот вопрос вызывал сомнения смешанные с горечью, и Полина невольно застыла, стараясь сохранить в памяти момент, когда звезды отражаются на глади моря, а маяк, рядом с домом, прорезает тьму спасительным светом.
Сестры уже легли спать — время давно перевалило за полночь — лишь Инесса, как и прежде, терпеливо ждала Полину, сидя за кухонным столом в тусклом свете одинокой лампы.
— Рада, что тебе удалось прийти. — Инесса мягко улыбнулась и отложила книгу.
Инесса переживала за всех своих девочек, даже о Линде отзывалась не только с грустью и сожалением, но и с надеждой, что та еще осознает ужас события, которое столь сильно желает совершить. Видя, как в серебристо-пепельных волосах Инессы добавились седые пряди, Полина тяжело вздохнула и села за стол. Настольная лампа отбрасывала тени, отчего казалось, что голубые локоны Полины словно идут рябью, как морские волны, что бушевали за окном.
Полина поведала детали предстоящего кораблекрушения.
— Мне это не нравится. Ох, как не нравится, — нахмурилась Инесса, потерев переносицу. — Я попрошу помощи у других русалок, но одно море знает, сколько из них согласятся выступить против Линды.
Полина рассеянно обвела взглядом кухню, вспомнив, как раньше они все дружной семьей собирались за столом. Сейчас, когда сестры видят в ней союзницу Линды, сомнения Софии, непонимание Дианы и скрытая злоба Риты очень ранили Полину. Из сестер только старшая Кира, которая временно вернулась из Лазурьска в Темноморье, была посвящена в тайну о том, что Полина ведет двойную игру.
— Еще не поздно все исправить. — Уверенность Полины была непреклонной. — Мы найдем тех, кто займет нашу сторону. С нами будет Кира, она тоже может привлечь знакомых русалок. Линда назначила меня наблюдателем в Темноморье, поэтому я знаю точное место, где корабль пойдет на скалы. Вместе мы сможем это предотвратить.
Глаза Инессы засверкали от нежной любви, а губ коснулась улыбка.
— Твоя вера впечатляет, Полина. Но пока в нашей команде лишь ты, я и Кира. Вера в лучшее — это мощное средство, когда все обстоятельства против тебя. Но в нашем случае нужно быть готовым к тому, что конец бывает не только счастливым.
— Но это не означает, что нужно перестать бороться! — Полина вздрогнула от мысли, что они даже не попытаются спасти русалок, которые без магии, что заберут из их аморов союзницы Линды, погибнут, так и не начав подаренную Мореславой жизнь.
— Конечно, мы попытаемся. Только цена этой попытки может быть слишком высока.
В коридоре скрипнула половица. Полина бросила взгляд на приоткрытую дверь. Худенькая девочка в белой ночной сорочке тут же спряталась в тени, но свет лампы успел выхватить растрепанные фиолетовые волосы.
— Диана, можешь войти, — Полина нежно позвала сестру.
Только и ждавшая приглашение Диана вбежала в кухню и быстро, пока Инесса не заставила вернуться в кровать, обняла Полину.
— Ты мне обещала, что придешь на Новый год, а уже март! — надув щечки, упрекнула Диана. — Я всегда слышала, как ты приходила к нам домой по ночам, но Инесса шутила, что это мое воображение. — Она повернула возмущенное личико к Инессе, мол, смотри, я была права.
