Райдер развернулся, проехал по небольшой лесной дороге мимо гуляющих по обочине оборотней и въехал на поросшую травой площадку, вырубленную в лесу. Он припарковался в конце вместе с несколькими другими машинами. — Похоже, вы, двое слабаков, не единственные калеки.

— Выкуси, — проворчал Бен.

Смеясь, Райдер открыл дверь Эмме.

Она уставилась на него, затем выскользнула наружу — и чуть не упала, хорошо, что Райдер помог ей, подхватив под руку.

— Полегче, милый медвежонок. Мы ведь теперь друзья, правда?

Она не могла придумать ничего лучше, чем иметь его в качестве друга.

— Да, — прошептала она и увидела, как на его лице медленно появляется улыбка.

— Хорошо.

Когда он коснулся ее щеки нежными кончиками пальцев, она поняла, что он все еще заставляет ее чувствовать себя неловко, но так, что она осознавала его размеры, его грациозную силу, его темный голос. Взглянув в его пронзительные черные глаза, она почувствовала, как глубоко внутри у нее зарождается дрожь.

Когда он подвинул сиденье вперед, чтобы достать свою дочь с места, Эмма нахмурилась. Его извинения прошлой ночью стали неожиданностью, но, услышав о матери Минетты, она поняла его настороженность. Если мать была причиной того, что Минетта была такой тихой среди людей и вздрагивала, когда кто — то двигался слишком быстро, что ж, самка, должно быть, просто мерзкая.

Райдер давно усвоил, что женщинам нельзя доверять. Как его друг, она сделает все возможное, чтобы научить его обратному.

Он поставил Минетту рядом с ней, затем обошел внедорожник, чтобы открыть дверь Бена.

Медведь — оборотень осторожно выбрался из машины, стараясь не задеть своими огромными плечами дверной косяк. Он выпрямился со вздохом облегчения.

— Я мог бы дойти пешком, черт возьми.

Эмма сочувственно улыбнулась. Гризли совсем не нравилось быть недееспособным. Никто так не считал, но Бен был настолько физически силен, что воспринимал свою ограниченность в движениях хуже, чем большинство.

— Ворчливый старый медведь.

Он фыркнул на нее.

Райдер ухмыльнулся, доставая еду с переднего сиденья.

Пока Райдер нес угощение, Эмма взяла Минетту за руку, и они пошли между двумя братьями в сторону поляны, где толпились люди. Широкие доски на козлах были покрыты разноцветными скатертями, чтобы обеспечить столы для огромного количества провизии.

— Привет, Райдер. Бен. — Седой оборотень стоял рядом с несколькими другими мужчинами. — Я видел, что адский пес сделал с дверью Сары. У нас есть несколько вопросов по поводу усиления дверей.

Райдер и Бен остановились.

— Я отнесу запеканку на стол, — сказала Эмма.

— Спасибо, Эмма. — Райдер передал запеканку и взял на руки дочь.

С тяжелым блюдом в одной руке, опираясь на трость в другой, она направилась к столикам.

— Эмма, что это у тебя? — Очевидно, отвечающая за еду, Энджи улыбнулась и протянула руку.

— Что — то вроде запеканки. Райдер приготовил это сегодня утром.

Энджи моргнула с явным удивлением. Мужчины часто готовили, но главные блюда всегда готовили женщины.

— Я… я не готовлю, — сказала Эмма, ее голос был почти неслышен.

Энджи фыркнула.

— Не нужно вести себя так, будто ты убила эльфа. Нет закона, запрещающего обходить кухню стороной.

— Я не… я имею в виду, что не могу. — Было больно признавать, что она была настолько некомпетентна в основных жизненных навыках. — Я просто не умею готовить.

— О… Хм. Должна сказать, я ценю диктат Калума о том, что все оборотни — мужчины и женщины — должны быть обучены готовке. Но этот указ действует только на нашей территории. — Энджи внимательно посмотрела на нее. — А ты хотела бы научиться?

— О да! Я бы очень, очень хотела. — Если бы она могла, то прыгала бы и прыгала, как жеребенок. И разве медведь, имитирующий лошадь, не выглядел бы глупо?

— Легче легкого. В любое время, когда тебе захочется поучиться, приходи в закусочную. Мне нравится, когда мне помогают, и ты научишься готовить все, что есть в меню на день. — Энджи сняла крышку с кастрюли и вдохнула. — Запеканка из оленины с сырной лапшой. Очень мило. Я думаю, что любой из братьев мог бы научить тебя.

— Райдер научил меня готовить завтрак. Но он наблюдает за строительными работами, пока Бен выздоравливает. — Она усмехнулась. — А если я попрошу Бена научить меня, он постарается сделать все сам, чтобы я не устала.

— Ты хорошо его знаешь. — Мягкий голос позади нее заставил Эмму обернуться так быстро, что она чуть не потеряла равновесие.

— Прости, я не хотела тебя напугать. — Женщина была невысокой и светлокожей. В ее золотистых волосах были пряди от платиновых до светло — каштановых. В ее голубых глазах светилась улыбка. — Я Бри.

— Эмма.

— Я была со стаей и слышала, что ты сказала, — Бри кивнула налево на группу женщин. Оборотни. Конечно, они слышали ее разговор с Энджи. К сожалению, и Эмма могла слышать их шепот в очереди.

«Неуклюжая медведица даже готовить не умеет», — прошептала другая стройная женщина с рыжевато — каштановыми волосами.

«Наверное, слишком занята пением, вместо того чтобы быть женщиной». — Брюнетка ухмыльнулась. «В конце концов, какой мужчина захочет ее?»

Желудок Эммы сжался от знакомого оскорбления.

К ее удивлению, Бри уперла руки в бока и одарила женщин… взглядом.

Обе женщины замолчали.

— Эмма? — Сразу за стаей стоял Бен с несколькими самцами. Он наблюдал за ней, сдвинув густые брови. Беспокоился о ней.

Отогнав прочь несчастье, она легко помахала ему рукой и увидела, как расслабились его плечи. Его глаза прищурились, и пристальный взгляд задержался на ней, долгий взгляд, который становился все теплее и теплее, и пробудил медленное трепетание внизу ее живота. Мир вокруг нее померк, и все, что она видела, — это насыщенную синеву его глаз и тлеющий в них голод.

— Бен, рады тебя видеть, — пронзительный голос прервал их связь. Три самки из стаи подошли к Бену, окружили его и сочувственно похлопали по раненому плечу и предложили помочь сделать… все, что ему может понадобиться.

Эмма отвернулась.

Все они были меньше. Красивее. Тоньше. Вероятно, он предпочитал хрупких женщин. Она смотрела, как он улыбается им сверху вниз, весь такой крупный кахирский самец. С легким характером. Сильный. Храбрый. Заботливый.

Ее руки сжались в кулаки.

Что, если он приведет одну из них домой? Во рту появился горький привкус. В конце концов, это не ее дом. Райдер, вероятно, был бы рад разделить женщину со своим сородичем.

Когда женщина с рыжевато — каштановыми волосами погладила мускулистую руку Бена, червь ревности проел дыру в сердце Эммы. Ревность? Как, черт возьми,