- Там громадные плавучие заводы, которые годами гонят брак. Качество замороженной рыбы не соответствует не только мировым, но и вашим пищевым стандартам, а затраты на содержание этих махин съедают прибыль. Без государственных субсидий предприятия скоро умрут, а корабли поржавеют у причальных стенок, или утонут в море. На одном плавучем заводе более пятисот человек. И они все могут утонуть. Не сейчас... Лет через пять.

Юрий считал точно так же, но вида не подал. Он знал, что крупные рыбодобывающие предприятия при СССР выживали только на государственных дотациях. Ну не стоила столько селёдка иваси и минтай, добываемые и перерабатываемые флотом ВБТРФ. Тем более, если продавать их по тем, советским, ценам.

- Мне самому флот нужен, - «приоткрылся» полковник. – Сам хотел его выкупить.

Британец улыбнулся.

- Так вы, все-таки, играете и свою игру? Хотите поиметь собственную выгоду?

Юрий насупился и прикрыл уже открытую было дверь.

- Я уже говорил вам, что играю только в свою игру. Я не фигура, а игрок...

- Значит и с триадой... было правдой?

Юрий хмыкнул.

- И о чём, интересно, вы договорились с китайцами? - спросил вроде как между прочим британец.

Юрий помолчал, но всё-таки «сдался».

- О том же самом, что просите и вы. Стать директором ВБТРФ и продавать им рыбу.

- А Никитенко? Они же с ним, кажется, договорились?

- Он тоже сопротивляется.

- Так он же не один имеет добывающий флот?

- Как я понял, многие уже, в принципе, согласны ловить и продавать китайцам. Но у Никитенко основные квоты на минтай, а он не продаётся.

- Не продаётся? – удивился британец. – Мало дают, значит.

- Зачем им много давать, когда плод скоро сам упадёт им в руки. Вы правы, крупные предприятия не выдержат финансовой нагрузки без государственных субсидий, а их, субсидий, с каждым годом всё меньше и меньше.

- Вы рассуждаете, как хороший экономист... Но... Серж, ведь нам не нужны маленькие корабли, а тебе не нужны большие. Продай их нам и поддержишь своих рыбаков.

- «Ага, - подумал Юрий, а сколько рыбопереработчиков и моряков будет списано на берег и уволено?»

Но он так же и понимал, что другого пути, кроме, как продать плавзаводы, нет. Государство промышленным предприятиям не помощник, ибо толкает их не на поддержку и развитие производства, а на покупку и продажу государственных облигаций и, соответственно, к неминуемому краху в тысяча девятьсот девяносто восьмом году.

- А, зачем вам, разведке, наши рыбацкие корабли? Ведь это же не авианосцы?

- Как вам, ваше руководство, так и нам, наше, дало карт-бланш. Позволило, так сказать, инициативу. Нам никогда не запрещалось зарабатывание денег, если бизнес не мешает работе и не вредит интересам короны. А тут в России появились такие возможности... Не открою больших тайн... Разрабатывая вашего Никитенко, мы с коллегами поняли, что можно заработать немного денег. Ну, кроме того, что немного прижать китайскую мафию, конечно. Полезное с приятным, как говорите вы, русские.

- Но в борьбе с наркотрафиком я вам помогать не собираюсь. Мы его и сами прихлопнем. Если, конечно, у меня получиться стать генеральным директором ВБТРФ.

- А у вас получится? – с интересом и улыбкой посмотрел на Юрия британец.

Полковник скривился.

- Вероятнее да, чем нет, - сказал он.

- Ну, вот, станете генеральным директором, тогда и поговорим, - хмыкнул Сэм.

- Китайцы мне дали денег даже за попытку, а вы, значит, на их шее хотите в рай заехать?

- А вы, что, хотите за это денег? – удивился Сэм.

- Почему нет? Я буду тратить свои ресурсы: внутренние силы, финансы, связи. Меня ведь могут попытаться за это убить. Наши бандиты, или наши спецслужбы. А оно мне надо? Я ведь могу и бросить всё к чёртовой бабушке. У меня и так с финансами неплохо. Кто вам тогда корабли продаст? Никитенко сейчас уедет и хрен вы его достанете. Ему китайцы точно про вас сказали. А предать родину он боится больше, чем МИ-6 и китайскую мафию вместе взятые. Он сюда уже не приедет.

- Так, вам же китайцы уже дали денег. Кстати сколько?

- Вот вы жуки! – воскликнул полковник. – Я ведь могу кому-нибудь другому продать плавбазы. Вы то мне зачем? Зачем мне с вами делиться?

Британец хмуро посмотрел на Юрия.

- Я не уполномочен говорить о таких суммах.

- Ха! С Николаем Ивановичем вы о миллионе долларов могли говорить, а со мной, значит, нет!

Британец раскрыл и закрыл рот.

- Тоже китайцы рассказали?

- Да, - просто сказал Юрий, - китайцы.

- Вот дерьмо! – выругался Сэм.

- Именно, - согласился Юрий.

– Может, потом поговорим?

– Когда потом, Сэм? Вся жизнь дерьмо, ты правильно сказал, но в дерьме иногда попадаются такие маленькие-маленькие бриллианты. И если я, вдруг, в этом дерьме нашёл бриллиант, то зачем же я буду оставлять его в... Ну, ты понял. А потом снова копаться? Тогда и стоить он потом будет сильно дороже.

- Чёрт! – снова выругался Сэм и с тоской посмотрел на Юрия. – Но тогда нам нужен контракт.

- Доставайте, Сэм. Не тяните, уже я вам говорю, кота за хвост. Я сейчас вылезу из машины и уйду. Контракт у вас в бардачке. Вот здесь, - Юрий похлопал по дверке «перчаточного ящика». Вы же именно сюда положили его, когда Никитенко вылез из машины. Три часа назад. Перед поездкой на встречу с триадой.

- Да, что ж за день-то такой!? – вспылил Сэм. – Ну просто невозможно работать! Все всё знают и не понятно, блять, кто кого вербует, чёрт побери. Доставайте, подписывайте и валите уже на самолёт. Вы мне надоели, Серж.

Юрий расхохотался, открыл «бардачок», вытащил два листа с отпечатанным на машинке текстом и прочитал их.

- Сознайтесь, Сэм, ведь вы хотели зажилить миллион?

- Это невозможно. В контракте вместо подписи ставится отпечаток большого пальца и любого другого пальца.

- Ой, я вас умоляю! Или у вас мало моих отпечатков?

- Не порите чушь! Ставьте знак и уматывайте уже!

- А миллион? – плаксивым тоном спросил полковник.

Сэм вылез из автомашины и, открыв левую заднюю дверь, откинул вперёд спинку заднего сиденья и достал маленький чемоданчик, типа - «дипломат». Потом он снова сел на водительское кресло.

- Подписали? – угрюмо спросил он и откинул крышку чемодана.