Шрифт:
Закладка:
К тому же то, что он с женой будет на обложке книги, тоже грело его душу и тщеславие. Но вот в официально выпущенной книге, эта его подготовленная с любовью фотография была заменена на другую. Теперь на ней красовался салон белоснежного авиалайнера, его супруга в строгом деловом костюме и модных дорогих очках, задумчиво смотрит в экран открытого перед ней ноутбука, еще и разговаривая при этом с кем-то по мобильному телефону, еще и держа в другой руке раскрытую, старую потрёпанную книгу.
Хотя вроде бы при авиаперелетах такие разговоры по телефону, вроде как строжайше запрещены? Ну ладно, тут будем условно считать, что самолет еще не взлетел.
Но вот, спешащий к ней по проходу между кресел, с включенным планшетом в руках, господин Чан ТхэДжун, оказался той самой соломинкой, что сломала ему спину, что тому верблюду, точнее, наверное, сломало его тщеславие и повергла в недоумение, переходящее в злость.
Правда после через несколько дней, после скандала что он устроил, сидя в опале на квартире и снова разглядывая злополучную обложку книги он злорадно подумал, что в облике его супруги нет завершения. И пришел к выводу, что таким вот завершающим штрихом мог бы быть … фонарик, закрепленный у нее на лбу.
А что? Вдруг в салоне самолета неожиданно погаснет свет? А тут красота, включил фонарь и дальше работаешь на благо любимых избирателей и не забывая о традиционных ценностях при этом. Или вот продолжаешь, к примеру, читать эту старую книгу во второй руке. Что в ней кстати такое интересно? Свод законов эпохи Седжона Великого?
Впрочем, не важно! Пойдет по сути любая книга, главное все видят, что у лидера партии никакой паники нет, все идет согласно плана партии.
Но это он так рассуждал позже. До этого, на презентации своей, точнее уже и не своей книги, он впервые за долгие годы поступил как истинный кореец, получивший моральный удар под дых, кореец что выступает за традиционные ценности, он … напился! При чем-никакого-то там элитного импортного алкоголя, а вполне себе традиционного и народного соджу.
Напился и напился, ну что тут такого, тем более и повод такой … веский. Но в его случае ему немного не повезло, или может совсем даже наоборот – повезло. Он на этой презентации привлек внимание нескольких желтых газетенок, которые тоже присутствовали на данном мероприятии, и которые узнав его закружили вокруг него как голодные акулы вокруг смертельно раненного кашалота, почуяв запах крови, ну а может быть в данном случае алкоголя.
И как только он остался один, то нанесли разящий удар. Таким простым и о одновременно провокационным вопросом. – «Как он относится к писательскому таланту своей супруги, госпоже Чве УнГен и считает ли что если бы не помощь ей в этом непростом деле, ее помощника и соавтора господина Чан ТхэДжуна, то данное произведение вообще увидело свет.
Соавтора ТхэДжуна? – взъярился тогда он.
И тут Остапа, ну, а точнее господина Чве ЮЧона понесло, к радости обступивших его представителей прессы. И пока «раненный кашалот», вываливал на стаю потрясённых и радостных «акул» груду интересной информации о книге, ну, а те все быстро это фиксировали на все что можно.
Ну и вишенкой на торте, точнее в этом его «крике души» стало его несколько двусмысленное высказывание, что он может только предполагать, в каких это дебрях разобрался господин Чан ТхэДжун чтобы пролезть в соавторы книги … его книги.
Кстати на свою беду, Чан ТхэДжун первый из партийцев, обнаружив сие непотребство в исполнении «истинного автора» и постарался как можно скорее прекратить все это, но в ответ он получил от него удар под дых, причем совсем даже не моральный, а очень даже физический.
Его, этот удар, потом еще долго крутили и смаковали на всем корейском телевидении, в газетах и конечно же в интернете. Некоторые остряки после его так и назвали – «Традиционный корейский ценностный удар под дых!»
В общем скандал вышел знатный. На партийном собрании, где его кончено не исключили из партии, на минуточку он до сих пор числился одним из главных создателей. Но вот от управления отстранили уже окончательно отправив после этого в этакую почетную ссылку, на словах все временно конечно, пока он не подлечит уставшие от бесконечной борьбы за традиционные ценности нервы.
Но на деле, ему понятно, что, наверное, эта ссылка у него надолго, когда еще забудут это его эпическое выступление на этой чертовой презентации? В Корее так точно не скоро. К счастью, чуть позже эта повестка того месяца всех СМИ была снята скандальной Агдан, сначала ее пропажей и поисками, потом ее явлением корейскому народу живой, а после судом над ней, осуждением и заключением.
В принципе про эту почетную его ссылку на лазурный берег, это он можно сказать что ещё легко отделался. А то могли бы отправить как штрафника, к примеру, в захолустную деревню в гости к «любимой теще». И при этом на все его заслуги не посмотрели бы. И он бы личным примером демонстрировал свою приверженность традиционным корейским ценностям в деревне.
И вот там точно бы не было не изысканных напитков и еды, не ласкового моря, не красивых женщин. Только тупая физическая и тяжелая работа, при чем от зари до зари. Эта мегера, мама жены, вряд ли дала бы ему там вести праздный образ жизни. Наоборот, пахал бы он от рассвета и до заката, причем пахал за чашку риса и плошку кимчи.
И пахал бы как миленький. У той не забалуешь. Теща и на родство не посмотрела бы, как раз очень даже наоборот.
