подчёркивает её талию, а также оттеняет строгую деловую юбку тёмно-синего цвета. Тагиза умеет одеваться, при этом весьма официально и без разнузданной пошлости.

– Ну, приступим, – ручной сканер в руке Тагизы стрельнул красным лазером.

В движениях Тагизы чувствуется большой опыт. Быстро и ловко жена владельца склада прошлась сканером по штрихкодам всех без исключения консервных банок. Верблюд молча сгрёб их обратно в товарную тележку. Господи, как же сексуально и эротично она это делает. Глаза на миг упёрлись в банку с консервированным горохом. Довольно увесистая штучка. Если запустить её в голову Риху Нибулина, то она его если не убьёт, то наверняка вырубит. Ну а потом Тагизу можно будет завалить прямо на этот стол, и…

Господи! Что за мысли! Верблюд разжал пальцы, банка с консервированным горошком шлёпнулась в товарную корзину на груду других жестянок. Так и до банального изнасилования с мордобоем скатиться недолго.

– Насколько договорились? – последнюю консерву Тагиза толкнула по столешнице, консервированная тушёнка сама свалилась в товарную корзину.

– Сотня, – ответил Рих Нибулин.

– Пусть будет сотня, – Тагиза присела обратно за второй столик. – Давай смартфон.

Хорошо знакомая процедура покупки, Верблюд опустил гаджет на жёлтый символичный рисунок кошелька. И последнее действие – прижать указательный палец к мерцающему прямоугольнику на экране. Тихий писк, сделка завершена. Счёт Верблюда похудел ровно на сотню эсконов, зато сотня с лишним консервных банок стали его собственностью.

Лишь за пределами офиса Верблюд с преогромным облегчением перевёл дух. Когда его и сексапильную Тагизу разделила стальная перегородка, стало не так тяжело.

– Одолжите тележку постоянному клиенту? – Верблюд глянул на Риха Нибулина.

– Если только вы пообещаете привезти её обратно, – Рих Нибулин улыбнулся в ответ.

– Привезти-то привезу, это точно. Только, боюсь, опять увезу её обратно с новыми товарами.

– Ну раз с новыми товарами, тогда точно берите.

Тащить на себе всю эту кучу консервных банок никак не хочется. Вызвать такси – лишние расходы. Рих Нибулин опытный торговец и давно понял, что у него с Верблюдом намечается долговременное и взаимовыгодное сотрудничество. Тем более этих самых продуктовых тележек у него на складе десятка два-три припарковано. Достал всё тем же образом – прикупил вместе с прочим содержимым очередного крупнотоннажного контейнера.

– Если вам попадутся какие-нибудь винтажные вещи в плохом состоянии, то вы знаете мой телефон. Куплю за хорошую цену.

– А почему именно в плохом? – уточнил Рих Нибулин.

– Потому что если они будут в хорошем состоянии, то вы и сами легко продадите их, – охотно пояснил Верблюд.

– Тоже верно, – Рих Нибулин кивнул.

Колёсики продуктовой тележки тихо прыгают по трещинам на давно немолодом асфальте. За воротами бывшей фабрики «Баф» Верблюд обернулся. Когда-то эта была настоящая фабрика с кучей цехов, большим административным зданием и несколькими вспомогательными постройками. Чуть дальше в небеса уходит красная призрачная стена – граница выделенной локации. Когда-то здесь были высокие трубы, но их давно разобрали на кирпичи. «Баф» могла бы стать музеем, но не свезло. Старинных заводов и фабрик в Гаочане и без неё хватает. Но, с другой стороны, «Баф» могли бы просто снести. Вместо этого ей дали вторую жизнь. По крайней мере, она не хуже первой.

До Блошиного рынка и мастерской по прямой почти пять километров. Одним словом, повезло, что бывшая «Баф» оказалась на территории выделенной локации. Буквально метров двести дальше на север и был бы большой облом. Но это ладно, тележка скатилась с тротуара на проезжую часть, Верблюд торопливо пересёк улицу. На душе грустно и паршиво.

Шикарный бюст жены Риха Нибулина вместе с блудливыми мыслями благополучно остались на бывшей обувной фабрике. Голову посетило запоздалое прозрение. Мир победившего безнала, цифровая экономика и всё прочее – это очень хреново. Тайна и тишина – вот самая главная заповедь выживальщика. Верблюд тихо вздохнул. В противном случае, когда начнётся ядерный армагеддон, к нему за помощью и спасением полезут все, кто хотя бы краем уха слышал о его приготовлениях. В убежище под «Антикварной мастерской» легко и с комфортом может укрыться один человек. Трое – это уже максимум. Ну уж точно не пара тысяч. И вот теперь выяснилось, что его самая главная тайна не такая уж и тайна.

Государство Юрания, в лице своей Налоговой службы, может легко его вычислить как выживальщика и взять на заметку. Власти Гаочана без раздумий и колебаний конфискуют все его запасы под предлогом военного положения. О неприкосновенности частной собственности легко и быстро забудут и чиновники, и полицейские. Верблюд недовольно фыркнул. Ладно, если его запасы и в самом деле достанутся нуждающимся. Только нет никакой гарантии, что чиновники и полицейские не воспользуются ими для спасения собственных задниц.

Да и чета Нибулиных, Верблюд обернулся на ходу, ворота фабрики «Баф» едва скрылись за углом, тоже быстро догадаются. Консервы ещё ладно – экономия на еде и всё такое. Но если он купит у них те самые пластиковые вёдра, фильтры для воды, то подозрения Риха Нибулина наберут силу и окрепнут. Ну а стоит купить у него хотя бы один общевойсковой комплект химической защиты, то чета Нибулиных окончательно расшифрует в нём выживальщика. Благо в Юрании у Верблюда хватает «коллег». В ИПС у выживальщиков полно сайтов, форумов и даже специализированных магазинов.

А вот ещё одна проблема, Верблюд опустил глаза. Докатился. Можно сказать, дошёл до точки. А причина всё та же – женщины.

«Другая реальность» – реальней некуда. Верблюд стал полностью здоровым мужиком. Вместе с возможностью ходить и бегать на своих двоих к нему вернулись все без исключения потребности тела, в том числе и либидо – влечение к противоположному полу. До самого последнего момента разум сопротивлялся как мог (а Мог был крепким парнем). Да и как оно могло быть иначе, ведь он в компьютерной игре. Тяга к наборам байтов и битов до сих пор кажется противоестественной.

Мимо по тротуару прошла симпатичная женщина. Лёгкое серое пальто на её плечах выразительно подчёркивает её ладную фигурку, особенно красный пояс. Сапожки на каблуке будто сыграли весёлый марш. Верблюд отвернулся, край товарной тележки едва не врезался в фонарный столб. Телу плевать на всякие игровые условности. Если глаза видят женщину, если уши слышать голос женщины, если нос улавливает запах женского тела, значит, женщина существует на самом деле. А если до неё ещё и дотронуться можно, значит, каких-либо сомнений в её достоверности нет и быть не может по определению. Впрочем, Верблюд