— Однако, — протянул я. — Хреновенько, значит, поддерживали, раз люди Змея знали об этом.

— Змей… — вздохнул Сейджун. — Он вообще много чего знал о Сверле. Даже удивительно, что тот решил его предать. Но, как я уже говорил, Сверло был тем еще трусом, а вот чуйка, особенно на победителя, у него была отменная.

— М-да уж… — произнес я и, помолчав, продолжил: — Служи мне, как служил ему, и я позабочусь, чтобы подобного не повторилось. Меня убить гораздо сложнее.

— Моя жизнь принадлежит вам, босс. Я свой выбор сделал в любом случае.

Вот и отлично.

— Вася-тян, заедем по дороге к Шмитту.

— Как скажешь, босс, — не отвлекаясь от дороги, ответил тот.

— Кстати, знакомься — Тану Горо. На пару с Василием Рымовым — ты с ним потом познакомишься — мои бессменные шоферы и одни из самых приближенных людей.

— А что насчет ранга? — осторожно спросил Лесник.

— Воины, — на что Итагаки понятливо кивнул.

В целом его нельзя назвать угрюмым и молчаливым. Если задать вопрос или начать обсуждение, бывший подчиненный Сверла вполне нормально ведет диалог, но и к лишней болтовне не расположен. Вопросы задавал лишь уточняющие и в целом моими делами не интересовался. Складывалось ощущение, что он уже назначил себя телохранителем моей бренной тушки, и все, что сверх этого, его не сильно заботило. Место жительства, зарплата, обеспечение ни разу не промелькнули в разговоре. Рассказывать о себе сверх необходимого минимума я не стал не из-за недоверия — псы вроде него не предают, просто я не знал пока, куда его приткнуть. Высшее юридическое образование на пару с историей искусства и рангом Ветеран буквально взрывали мне мозг. Может, и правда, оставить его при себе? Только это будет явным разбазариванием ресурсов.

— Есть предпочтения, куда тебя направить? — спросил я его, уже подъезжая к магазину Шмиттов.

— Я… — впал он в замешательство. — Я не смог защитить Сверло, но это единственное, что у меня получается нормально. Ты говорил, босс, что тебе нужен верный пес, я готов быть им. Защищать, выполнять мелкие поручения, играть роль устрашения, устранять неугодных…

— Короче, — прервал я его, — быть рядом со мной.

Наверное, кто-нибудь другой на его месте ляпнул бы что-нибудь типа: «Мне будет некомфортно вдали от охраняемой тушки», — но для Лесника слова «некомфортно» не существовало, если босс дал другой приказ. Вот и крутится как может.

— Это был бы самый оптимальный вариант, — произнес он осторожно. — Я понимаю, что верить мне у тебя нет оснований, но я готов на любое…

— Стоп, — поднял я руку. — На будущее: я могу понять, когда мне лгут.

— Я не… — начал он и замер. — Понятно, — вспомнил он мини-опрос про верность.

Самое интересное, хотя я могу и ошибаться, но он действительно понял. Понял и принял. Ни удивления, ни недоверия. Босс сказал, значит, так и есть.

— Ладно, — произнес я, когда машина остановилась перед магазином. — Вы пока езжайте на базу…

— Босс… — начал Лесник.

— Тебе нужно привести себя в порядок. Пока у меня нет идей, куда тебя деть, так что будешь при мне, но не в таком убитом виде… Так, стоп. Вася-тян, у вас в доме найдется место еще для одного?

— В двухэтажном доме богача? — обернулся к нам Вася-тян. — Конечно, найдется, шеф.

— «Шеф»? — удивился я.

— Я тут подумал, — усмехнулся он, — что произносить «босс» так естественно, как это получается у Лесника, — кивнул он на Сейджуна, — у меня не выйдет. Так что привыкай, «шеф».

Ну да, для Вась-Вась такое обращение всегда было больше приколом, чем обыденностью.

— Как хочешь, — качнул я головой. — Короче, будешь жить с ними, — обернулся к Итагаки. — Мои водилы, по понятной причине, живут рядом со мной, думаю, и тебе там нормально будет.

Само собой, дурацких вопросов: «А как же Кояма» — я от него не услышал.

— Я только за, — подтвердил он.

— Тогда ждите, — открыл я дверь.

— А это не опасно? — успел спросить Лесник. — Может…

— Как приведешь себя в порядок, можешь ждать меня в магазине, а пока сиди тут. У меня с хозяином магазина хорошие отношения, и опасности там нет.

— Понял, босс.

— Вот и отлично, — выбрался я из машины.

Вчера вечером, или лучше уж сказать ночью, когда я возвращался домой, доставив Иду в отель, позвонил Джернот. Видимо, отчитавшаяся девушка дала понять старику, что я свободен и мне можно звонить. В общем, позвонив, он сообщил интересную новость: оказывается, парочка бывших слуг кланов Липпе и Докья хотят со мной встретиться, вот Шмитт и уточняет, когда мне будет удобно. Ну а так как на сегодня и завтра у меня ничего важного не запланировано, решил не терять времени. Оставался вопрос, как эти двое, японец и немец, вообще смогли сойтись, так как Шмитта я просил связаться только с последними. По поводу слуг Докья я до сих пор не пришел к определенному мнению.

— Здоров, Момодзи! — зашел я в магазин.

— Здравствуй, Сакурай-кун, — поприветствовал меня парень и, пошевелив рукой, подозвал к себе. — Тут такое дело, — наклонился он ближе, — у Шмитта-сана сейчас сидит парочка стариков, которые дожидаются только тебя.

— Об этом я в курсе, — слегка кивнул я в ответ.

— Ну да… в общем, один из них мой дед, — вздохнул парень. — Не знаю, о чем вы там будете говорить, но постарайся не сшибать всех своим «яки» — у него слабое сердце.

— Буду держать себя в руках, — успокоил я его. — А кто второй, знаешь?

— Немец, учитель истории, — пожал плечами Момодзи. — Они с дедом пару лет назад сошлись, когда тот приезжал к Шмитту-сану. Вроде как его сын командует отрядом наемников, который связан с семьей Шмитт.

— Но сам учитель истории? — удивился я.

— Ага, — подтвердил парень. — Они с сыном не в лучших отношениях, хоть старик и дружит с моим начальником. Подробностей не знаю.

— Хорошо, и на том спасибо, — поблагодарил я.

Что ж, послушаем, что мне предложат. Тут я определенно Шмитту слегка задолжал, пусть это и нужно всей нашей коалиции. Дело в том, что, по словам Шмитта, именно они хотят со мной поговорить, то есть он не просто сообщил немцу, что я желаю иметь с ним разговор, а умудрился убедить его самого ко мне прийти.

Постучал в дверь гостиной и, услышав разрешение войти, открыл дверь. В помещении, как и предполагалось, — а то, помнится, случалось всякое, — находилось три старика. Шмитт в домашней одежде, полностью седой японец в черном кимоно и такой же седой, хоть и выглядящий помладше, европеец в темно-синем костюме.

— Синдзи-кун, прошу, проходи, — произнес Шмитт по-немецки, все же не забыв суффикс «кун»,